Сибирские огни, 1945, №6

поздоровевшим, веселым, крепким, встретил короткое северное лето. Не только в Селиванихе, но и на других станках он прослыл за доктора. Произошло это совершенно случайно. Как-то вечером прибежал к нему Аверька. — Яков Михалыч, живот у меня очень болит. Ой, как болит! Свердлов вспомнил, что у него в ящике есть сушеная черника. Долго рылся. Нашел. — Вот, Аверька, лекарство тебе. Сейчас я разведу его в ки­ пятке и ты вместо’ чая выпьешь. Свердлов налил в стакан горячий напиток. Аверька пьет. Гу­ бами чмокает, видно понравилось ему лекарство. Прошло полчаса. — Как живот? — Болит, Яков Михалыч. Еще бы мне... Три стакана выпил Аверька. —• Спасибо, Яков Михалыч. Очень уж чай хорош. Сладкий. — А живот? Живот как? — Не болит. Как только выпил первый стакан — сразу пере­ стал болеть. — Зачем же ты остальные два раза пил, — еле сдерживая смех, спрашивает Свердлов. —• Вкусно очень. С тех пор почти каждую неделю приходили или приезжали к нему крестьяне. То зубы болят, то кашель, то лихорадка. — Доктор, вылечи меня... В средине июня Свердлова вызвали в Монастырское. Не успел он слезть с телеги, как услышал родные голоса. — Андрей! — Папа! Свердлов брал на руки то сына, то дочурку %и, глядя на них блестящими от слез глазами, тихо говорил: — Милые, родные. Как я скучал о вас, места себе на нахо­ дил. Адик, какой ты большой стал! А Верушка... Что смотришь букой, дочурка? Я ведь твой папка, понимаешь? Он прижался колючей щекой к девочке и, смеясь, говорил: — Какой страшный дядя? Да? Весь оброс бородой... Ну, ни­ чего, сегодня он снимет ее. Да, да. И больше Верушка не будет пугаться папки, правда? Клавдия Тимофеевна приехала в Монастырское заведующей метеорологической станцией. Поэтому семья поместилась в доми­ ке, купленном для станции. Домик стоял на самом краю села — низенький, длинный, недавно построенный. К правой части при­ мыкала небольшая пристройка. Из сеней ход на кухню. По левую Сиб. С г ни. 4. 49