Сибирские огни, 1945, №6

Подошли. Разговорились: —Яков Михалыч, за рыбкой пойдем? —Пойдем, Афонча. Вот думаю лыжи завести. Нет для меня луч­ шего отдыха, чем ходить на лыжах. — Хорошее дело. А когда за рыбой пойдем? —• Д а хоть завтра. Поутру. Идет? — Идет. Утречком зайду за вами. Назавтра, спозаранку,.когда сумерки еще не рассеялись, Афон­ ча зашел за Свердловым. Тот был уже наготове. Захватили ведро. Шли довольно долго. Остановились у широкой полыньи. — Тяни чердак, Яков Михалыч. Тяни. Вытянули. Рьгба попалась крупная, жирная. В следующее утро селивановцы увидели Свердлова на лыжах. — Кто со мной? Скорее! Ж дать не буду. За Селиванихой большая гора. Ветер свистит в ушах, ничего не видно, все заметает снежная пыль, взлетающая из-под ног. — Хорошо! — кричит Свердлов! спутникам. Бывало так: собираются, достают сани, Свердлов 'садится впе­ реди. Правит. Сзади целая куча ребят. Стремительно летят с горы сани. Резкий поворот, Свердлов забывает тормозить, сани перево­ рачиваются, все летят в снег. Хохот не умолкает. Поднимаются сплошь залепленные снегом, отряхиваются и снова садятся в сани. А вечером, как всегда, вспыхивает семилинейная лампа в ком­ нате Свердлова, и над столом склоняется его худощавое, задумчи­ вое лицо. Золотые 'блики играют на стеклах пенснэ, на черных волосах. Завидя огонек в комнате Свердлова, жители говорят: —Яков Михалыч, наверное, читает или пишет. И когда он толь­ ко спит?! Перечитывает книги. Заносит пометки в свою клетчатую тетрад­ ку. Бунт ссыльных, происшедший здесь в 1908 году, давно его за-интересовал. Работа подвигается довольно быстро. Но на сегодня довольно. Уже половина второго. Бросает ручку. Отодвигает книги и тетради. Тронул отяжелевшие веки. Задумался. Потом быстро, словно о чем-то вспомнив, наклоняется к полке и достает маленький томик в коричневом переплете. За окошком неистовствует северная пурга, сыплет в стекла сне­ гом. В такую пургу даже днем не видно протянутой руки. Выйдешь на двор, заметет тебя снегом, собьет с ног и поминай как эвали. «Темной пургой» называют ее здесь. А в комнате — необычайная тишина. Только слышится вой ветра, да потрескивают в печке дрова.