Сибирские огни, 1945, №6

никогда не умел думать о себе... Вот он беспокоится, что бабушка напустит угара. Но какие пустяки — угар, по сравнению с тем, что его ж дет там, на фронте. Нет, он добрый, отец, он все понимает. Он говорит с ней о домашних делах, потому что иначе она разревелась бы, как дура...» ...Неизвестно, сколько времени продолжалось это прощанье, полчаса, или три часа, Аня была, как в тумане. Она опомнилась, только когда прозвучала \ команда садиться по вагонам. Отец остановился, обернулся к Ане, глянул в ее глаза светлыми своими глазами и дрогнувшим голосом сказал: — Ну, дочка, ты теперь за старшого в семье, смотри же, береги мать, се­ стренок. Руки его, сильные руки молотобойца, легли на анины плечи. Он притя­ нул ее к себе, поцеловал жесткими, горьковатыми от махорки губами и мед­ ленно, с усилием выговаривая слова, добавил: —- Я на тебя надеюсь, дочка, голова у тебя светлая! Он опять притянул ее к себе, поцеловал в лоб, в глаза, в щеки, потом торопливо повернулся и зашагал к вагонам... Аня дала волю слезам, только когда возвращалась в трамвае, домой ж е она пришла с таким успокоенным, с таким ясным лицом, что мать даж е упрек­ нула ее в бесчувственности. Мать не знала, чего стоила ей эта маска спокойствия. *ня не спала всю эту ночь. Она беззвучно плакала в подушку и думала о последних словах отца... Утром она пришла, на работу совершенно другим человеком. В первое мгновение подруги не узнали ее, — такая она была притихшая и убитая. Д е ­ вушки переглянулись, но никто не решился заговорить с ней. Она прошла к своему станку и молча принялась за работу. Зина Ларина, чье великодушие и деликатная доброта были известны все­ му цеху, не выдержала и подошла к ней. Улыбаясь своей страдальчески-застенчивой и нежно-нерешительной улыб­ кой, Зина заговорила о том, что Аня напрасно так убивается, что у большин­ ства девчат близкие тоже на фронте, что анин отец вернется и вернется с орденом. Сказав все эти слова, Зина умолкла и стала ждать ответа. Но Аня не прерывала работы, и Зина слышала только пронзительный визг стали, разди­ раемой быстрым вращеньем фрезера. Зина растерялась, окончательно сконфузилась и жалобно залепетала: — Ну полно тебе, в самом деле! Что ж, не у тебя одной отец на фрон­ те! Тут уж думай, не думай, а... — Я не об отце вовсе думаю, — прервала ее Аня, резко вскидывая свет­ ловолосую голову. — Я о бригаде думаю! — О какой бригаде? — спросила Зина, улыбаясь все также конфузливо и нерешительно. —О комсомольской бригаде. Аня выключила мотор и наскоро стала рассказывать о своем замысле окончательно оформившемся в бессонные часы ночи. По мере того, как раз­ вертывался ее рассказ, лицо Зины, тонкое и острое, светлело и светлел». Когда же рассказ закончился, Зина схватила Аню за руки й порывисто ска­ зала: — Пойдем к Нине Зайцевой! Сейчас ж е пойдем! _ н е т , — засмеялась Аня, — сначала надо с девчатами потолковать. Вот будет обеденный перерыв, — потолкуем, и если девчата согласятся, Дойдем к Нине. А сейчас давай работать... И она снова повернулась к станку.