Сибирские огни, 1945, №6

еесину, а не на карту. Это не смутило Иванова — он знал: летчик думает о полете. 7 . Было над чем задуматься даже опытному, летающему пять лет над Тай­ мыром, пилоту: буксир «Чкалов» затонул в Енисейском заливе. Осенью его подняли со дна, теперь он сж ат тяжелыми льдами. Корпус буксира поврежден. На самолетах доставили слесарей и котельщиков, и они занялись ремонтом судна. Скоро потеплеет. Необходимо ойробовать котлы и машины до первых подвижек льда. Для ремонта нужны материалы и инструмент. Их должен д о ­ ставить Штегман. Но как сесть на торосистый лед и сугробы вблизи буксира, если подготовленная зимой площадка давно исчезла под снегом? Посадка около буксира «Чкалов» — только эпизод в предстоящем полете Штегмана вдоль побережья океана и над таймырской тундрой. В наряде на вылет летчику записаны различные задания: перевезти снасти и соль на рыбо­ ловецкие участки вблизи мыса Входной, забросить продовольствие для экспе дицви геолога Лобовникова, вывезти пушнину из факторий Агапа и Черная, доставить врача на озеро Пясино. Это обычный, рабочий маршрут одного из самолетов. Летчик и штурман деловито прикидывали на карте, где удачнее лететь, где спускаться в тундре. Тонкая игла циркуля вонзалась в карту, карандаш пестрил бумагу темными линиями. Они закончили переговоры, и я обратился к Штегману: — Расскажите о своей жизни и полетах. Пилот, поморщившись, поглядел на шумную компанию. Летчики азартно разыгрывали партию «морского козла». — Хорошо, — наконец сказал он, — я расскажу по порядку. Родился я в Кировограде, окончил семилетку в Ростове-на-Дону, учился в дорожно-строи- гельном техникуме. По мобилизации комсомола был наппавлен в авиашколу, ее закончил в 1933 году. Долгое время я работал в эскадрилье «Максим Горький», бывал в Средней Азии, на Украине, в Сибири. На Севере — летаю с 1939 года. Очень полюбил Заполярье, привык к полетам & условиях долгой полярной ночи и пурги, при отсутствии посадочных площадок. В январе летал я на Пуринские озера, на очень далекую факторию, еле- еле нашел ее среди снегов. Из-под сугробов едва выбивался дымок, и вот по нему-то я и определил 'место) фактории. Нужно сказать, что у зимовщиков испортилось радио, ждали они меня декаду, а я был занят в другом месте и явился совершенно для них неожиданно. Сигналов они мне дать не могли — отчаялись ждать, пришлось самому отыскивать среди снегов едва приметную ниточку дыма. Или вот: впервые летал я зимой на Волочанку, быстро нашел ее и пре­ красно сел. В тот же день прилетел вторично и... не мог долгое время найти факторию. Пришлось несколько раз садиться в тундру, ходить по сугробам на лыжах, использовать самолет, как аэро-сани; много потратил времени, но все- таки нашел Волочанку. Вот какие неожиданности бывают в тундре! Недавно пришлось мне лететь к буксиру «Чкалов». Все шло отлично. Через два часа был в Енисейском заливе. Как на грех буксир исчез в густом тумане. Пришлось махнуть на Диксон. Выждали пока не растаял туман и позже яви­ лись к буксиру" Сели меж торосов. Трудноватая была посадка. Я невольно взглянул на грудь Штегмана, украшенную значками «миллио­ нера». Полтора миллиона километров он пролетел над родной Землей! И мне представилась та бесконечная сетка воздушных «дорог», по которым он про­ вел свой самолет. Средняя Азия... Украина... Сибирь... Крайний Север... Такие люди, как Штегман, невольно вызывают у нас уважение... — Чего только не приходилось возить!.. Пассажиры, — летчик подогнул палец на левой руке, — сера, кирпич; возил питьевую воду для серного заво­