Сибирские огни, 1940, № 2

рой и обрадовалсявозможностиуспокоить ее. Поэтому он принялсярасхваливать Честера; он рисовал ожидающее их сча­ стье так усердно, что добился совершен­ но для себя неожидан ого результата. Сестравдруг отчаяно, в голос запла­ кала. Что могло заставить ее заплакать? Конечно, радость, принесенная письмом. — Ну, вот! То собираласьненавидеть до конца своих дней, а когда оказаолсь, что ненавидеть не за что, в слезы удари­ лась... Бее в порядке,— нашивая в ста­ кан воду, рассуждал Михаил Васильевич. Но когда сестра, отстранила воду, ему снова, стало неловко. Не обидой ли, на­ несенной ей, вызваныслезы? От радотси даже женщины не плачут так горько. Ее, ни в чем неповинную и без того не особенно счастливую, заподозрили в страшном преступлении. И кто же бросил ей в лицо иго оскорбление? Брат, един­ ственный близкий ей здесь человек. — Успокойся,Тивушка. Я сейчас тебе об’ясню в чем дело, почему приходится иногда быть таким подозрительным... Но тут его об’яснепшо помешало об­ стоятельство, запомнившееся всему насе­ лению рудника на долгие годы. Едва он, исполненныйсожаления и готовности заглаидть обиду, причиненную сестре1, собрасля с мыслями, чтобы понят­ нее и короче рассказать ей о коварстве и изобретательности врагов, раздался зво­ нок телефона. То, что он услышал в телефонную трубку, заставило его по­ бледнеть. — На Северной бедствие! Катастрофа на моей шахте! — Он бросился к выхо­ ду. — После поговорим, сестра... Раскинув руки, с запрокинутой голо­ вой, закрытыми глазами и мертвенно­ серым лицом, Тина Васильевна простояла несколькоминут, прижавшисьвсемтелом, к стене, у которой оставил ее брат. По­ том походкойпьяного и смертельно уста­ лого человека прошла к столу. Пробе'жа- «■ ла глазами письмо Эккертак Пуно. Да, его нельзя было читать брату. Оно могло бы вызвтаь у него подозерния. Снова раздался телефонный звонок. — Да, квартира Воронова. Бедствие? Брат уже ушел. Бедствие... Не об этом ли вчерапро­ говаривался Пуно и хмурился и отвечал невпопда? Показалось, тело утратило жи­ вую теплоту. Закостенели мышцы. Все, весь свет, наполнен несчастьями и пре­ ступлениями. В сумрачный, порочный мир спустилась она. Вернуться нельзя. Гос­ поди, сменять бы с кем свою судьбу на самую убогую, незаметную... Де знать бы ничеог такого. В лесу, в зной, в духоте работать до изнеможения, только бы ночью уснуть спокойно и проснуться с сердцем отдохнувшим, с чистой совестью. Если бы можно... Рукой стиснула рот, чувствуя, как старчески-расслаблено дрожит и отвисает нижняя челюсть.О,, как страшно повер­ нуласьее жизнь... Что делать? Сознать­ ся? Нет, не сейчас, только не сейчас... Отодвинуть насколько возможно дальше. Пуно обещал. Скоро вое кончится. Она вернется в Амеркиу. Но зачем1ей чуда? Брат получит поддержку... Надо сделать все, чтобы Михаил никогда не узнал... Она бросиласьв свою комнату,достала то единственное, заученное ею наизусть письмо Честера, выручившееее сегодня, и вложила его в принесенный Михаилом конверт. Сегодняшнее же, для Пуно, су­ нула в чемодан. Едва она это сделала, во входнойдвери щелкнул замок. Врываясь в квартиру, брат закричал с порога: — Письмо... письмо, которое я при­ нес!.. дай мне на время. . Нужно. Ты не бойся, я не потеряю его... Да позвони, по­ жалуйста, в больницу,— бормтоал он, пряча письмо. — Надежда не ¡должна знать о несчастье... ПЕРВОЕ МАТЕРИНСТВО Что может быть блаженнее первого пробуждения молодой матери после толь­ ко что перенесенных родов? Отдохнувшее тело набирается рил. Долиг е месяцы бе­ ременности, боязнь надвигающихся неиз­ бежных страданий, — все это позади. Слабым еще голосом Надя смущенно просит санитарку принести ей ребенка. В коляске подвозят к ней маленькое, завернутое, занумерованное, сморщенное, неприглядное существо. И первое чувсвто нежности к ребенку овладевает ею. Нет, только сейчас она чувствует себя насто­ ящей матерью... Ревнивымиглазами изучает она лицо ребенка., и растет чувство наивного удив­ ления. Настоящий маленьикй человек, .как миллионы других, но ее единствен­ ный лежит . перед нею. Вот -чутошный, еще приплюснутый носикморщится, ше­ велятся плоские, придавленныево время родов губенки, открываются мутновато­ голубые глаза новорожденной.