Сибирские огни, 1940, № 2

таинственном письмеиз Москвы, про ко­ торое Типа Васильевна никомуне сказала ни слова, будто его и не было. — Но подожди,Андрей Романыч, — холодно останвоил его Воронов, — это еще ничего не значит. Я тоже о своих личных делах не люблю зря болтать. Бледность кузнеца постепенно смени­ лась багровым румянцем. — Ты меня не уговаривай. Я сам го­ тов пе знаючто отдать, чтобы все это у меня ошибкой оказалась. Будь она мРе родная, мне проще было бы. А то... Марья Родиоонвна подумает, что я падчерицу не взлюбилИ. з-за этого я к тебе первому по­ шел. Я не с пустыми руками... С этими словамиАндрей Романьи вы­ тащил из кармана толстый зеленоватый конверт с заграничной маркой на нем. — Вчера пришло. На, возьми. Может, узнаешь, в какую это командировкумуж ее собирается... И что за знакомцыу нее в Москве завелись, о которых рассказать нельзя. — Что же ты советуешь сделать? — сумрачно спросил Михаил, принимая письмо. — Прежде всего — прочитай.А там виднее будет. Только мой совет один: ес­ ли что — пойти куда следует и расска­ зать. Михаил нерешительно разглядывал зе­ леноватый конверт. — Обожди, Андрей Романьи... Дай оду­ маться. — А ты много не думай, дело не шу­ точное. Пока мы размышляем, за вас та­ кое придумаю,т что потомне расхлебаешь. — Только этого еще не доставало. Все было, обо всемдумал, а это — и в голо­ ву не приходило... — Тебе, действительно, без передыху. Успевай только на ноги вставай. — Не могу поверить... — На веру не бери. Убедись, — со­ гласился кузнец. — Я на тебя в надежде, как на члена партии... Об этом не забы­ вай... Расставшись с отчимом, Михаил долго метался по пустынному из-за непогодыбе­ регу. Что если подозрения кузнеца имеют основание? Нет, не может быть. Это ошибка, сестра ни в чем неповинна. Пись­ мо это — самое невинное и, наверное, заканчивается супружеским «скучаю,це­ лую». Но ведь с Честером у-нее все поконче­ но, так она сказала? Значит ошиблась... А зачем же я стал в последнее время закрыавть стол на ключ? Раньше дбма ни­ когда так не делал. Но ведь пе от нее закрываю? Показаолсь,трогает кто-то чер­ тежи, просто показалось. Кому они нуж­ ны? Понятно,я ошибаюсь.Ошиблась она, ошибается Андрей Романьи, — как мно­ го ошибок. . А что, если взять и поговорить с сест­ рой начистоту? Знаешь, сестра, окажу прямо, без лишнихоколичностей, мне, по­ верь, больно говорить с тобой об этом. Но помнишь, как мы росли, недоедали, а проказинчали 'и тайкомот матери обсуж­ дали свои шалости? Она смутится, оби­ дится, может быть заплачет... И тогда, сколькони тяжка ее вина, можноубедить ее... Е следователю пойдем вместе... Чтоюн сказал? Кого к следователю, Ти­ ну? Да ведь ничего же нет! Только одно письмо. Но что ему делать? Наблюдать, сделать вид, что ничеог не произошло? Следить? Ну, на это он совершенно не способен. Лучше прямо,без всяких эки­ воков. Не умеет он говорить дипломатич но, да еще с женщинами, МИХАИЛ ИЗВИНЯЕТСЯ После ухода брата ТинаВасильевна за­ нялась хлопотами. Сегодня она должна по­ казать себя. Пусть брат хоть в этом бу­ дет ею доволен. Стол она накроет по-анг­ лийски, как это делает Дженни Скоррей. Только холодные закуски и вина. Все — и цвет салата, и отделку пла­ тья, н прядь волос околоушка, — все об­ думала.Занималась этимимелочами боль­ ше, чем нужно, чтобы не оставалось места для других мыслей. Очень хорошо, что выпал снег. В квар­ тире все приняло свежий, белый оттенок. Буктеик, зелени на столе выглядел сов­ семшикарно.Оставалось окончательнопри­ вести себя в поряодк, надеть свежее шел­ ковое плать'е и молочные туфельки — подарок брата. Гладкая,волосокк волос­ ку, прическа в порядке. Тина Васильевна уже видела приятно пораженного ее эле­ гантностью брата, слышала лестные заме­ чания гостей. Она не хочет вспомниать сегодня о человеке, потерян ом оконча­ тельно, и о той беде, в 'которую он толк­ нул ее. Шаги на крыльце п щелканье замка, отворяемого братом,нисколько ее не обес­ покоили.Брат вернулся раньше. Ну, что же, она уже готова.