Сибирские огни, 1940, № 2

силвевна. — Он не- оставляет большени одной -бумажки ва столе. Он стал осто­ рожнее. — Значит, вы не были достаточно осторожны.Завтра в котором часу у вас соберутся гости? — Гости? Какие гости? — Ну вот, поздравля!ю Вам-то уж непростительно забыть день своего рож­ дения. Советую отпраздновать его как можно пышнее. С вашего разрешения я приведу Юдкинса. — Но у меня проплао всякое желание. — Что нужно сделать, чтобы жела­ ние вернулсоь? — Ничеог. Нет, одно нужно... — Что же? — Избаивть -меня... Вы понимаете, от чего. . Пуно насмешливо- сдвинулбелесые рес­ ницы, и у нее мелькнуланадежда. — Не хщу я, не мо-гу, Адольф ГОсти- нович! Освободите... Ну, миленьикй, •— скривилав жалкой улыбке губы. — Из­ бавьте. меня... по-доброум. Даю слово,ни­ кто не узнает. — Но что- я получу взамен? Возмож­ ность -погулять на вашемпразднике? Не много! — Больше у меня ничеог нет. — Если бы вы были умницей, Нри- ласжали меня... Развязно прошелся по комнате- и, гля­ дя мимо пунцового ушка отвернувшейся женщины, сказал совершенно трезвым го­ лосом. — Значит, завтра вы приглашаете го­ стей. Кстати, вы -с Леонтеьвой знакомы? Очень бы не плохо по-звать ее... Попробуй­ те. Скажитеей невзн-ачай, кто у вас бу­ дет. Позо-вите Брагиных.Право, вы боль­ шая умница,что догадалсиь родиться зав­ тра... А какой я вам сделаю подарок... Царсикй! Вы его заслужили... Ночью после е-го ухода Тине- Васильев­ не снились суровые угрожающие люди в ярких фуражках. Среди них был брат. Они требовали показать сердце. Тина Ва­ сильевна мучительно долго искала свое сердце и не могла найти. Тогда Михаил превратился в десятилетнего Миньку, горько плакал от стыда и уговаривал ее-: «Ты поищи'хорошенько, не преставляй- ся. Ведь должно же -оно где-то у тебя быть. Что я теперь скажу вожатйо? И замуж тебя такую никтоне возьмет...» КАТАСТРОФА Доктор Всепьян-ов заканчвиал утреннюю- прогуклу. Два километра туда, два кило­ метра назад, половинупути бегом. Так: каждыйдень. Послепрогулки два часа за письменным с-толо-м, — просмотр научных новинок и работа над давно задуманной книгой. В половние девятого первыйоб­ ход больных. Нарушался этот суровый режим только в случаях, когда требова­ лась немедленная операция. Молодой хирург, обычно мягкий И' снисходительный, во время даже- самых пустячных операций делался суровымк- требовательнмы. Ни одного постороннего- слова из-под марлевой маем, ни одно-го- лишнего движения. Пунктуальность, ме­ тодичность и тщательность. — Священнодействует, — опреедляли: о досадливой иронией коллеги, но при­ знавали исключительныспеоеобишги Вее- пъянова. Неудач у него почти не было. И молва о необычайной «легкости» его руки росла среди населения. Ослепительная пелена первого снега: покрывала землю.Профессионально© при­ страстие врача к белоснежному, безуко­ ризненно чистому было удовлетворено. Алеша-поповйчвозвращался с прогулки в* самом отличном настроении, хотя для безмятежного наслаждения жизнью, кро­ ме снега и свежести прохладного вовду- ха, Никаких основанийсегодня у него не было. Накануне сам Юдкинс посетил больни­ цу. За ним следовал представитель мест­ ной газеты, -столичного вида юноша,, не- менее -солидно державшийся, чем управ­ ляющий. Недовоьлно хмурясь, Юдкинс осмотре® больничное хозяйство. Все- находилось в должномпорядке,но в последней палаше, рас читанной на четыре койки, стояло шесть. Юдкинс строго обратился к Всепьяно- ву: — Почему вы допустили такое безо­ бразие? Вс-епьянов Пригласил пройти к себе к кабинет. Там Юдкинс, сбрасывая халат, равгне-вайно продолжа:л — Я спрашиваювас. Кто вам, совет­ скому врачу, позвоилл нарушать требо­ вания санитарного минимума? — Такова потребность, я не могу от­ казать тяжело больному. В своей смете на увеличение больницы я подробноэто» изложил...