Сибирские огни, 1940, № 2

ого стараниями была переведена состарив­ шаяся, пожелтевшая Лида. Ёе общество разделяла старушка, под­ робно и охотно рассказывавшая о своей будто бы исчезнувшей дочери. Имя дочери старушка каждый раз путала, называя ее то Симой, то Катей, то именаим двух маль- чиков-сыновей,давно умерших от тифа. В одно из посещений лечебницы Алек­ сей встретил там Леонтьеву. Она пришла навестить мать, ту самую старушку, пу­ тавшую ее имя с именами других своих детей. Леонтьева подошла к юноше, мрачпо наблюдавшему за кривляпиямисмугло­ желтой Лиды. Спросила, не в медицинском ли он институте и, кажется, на третьем курсе? — Был, — неприязненно отозвался юноша. Леонтьева, словно не замечая его со­ стояния, втянула его в разговор. Невольно для себя Алексей рассказал ей все о своем исключении. Леонтьева взяла с него слово, что он придет завтра на общее собрание! студен­ тов и профессоров, и отошла к старушке, любовно называвшей ее сыночком Яшень­ кой. На собраини с докладом ио обследова­ нию университета выступила посланная- городским партийным' комитетом товарищ Леонтьева, — женщина, которую Алексей накануне встретил в лечебнице. Она смело повела защиту исключенных студентов. Свой доклад она подкрепила такими фактами, из которых было видно, что она подробно познакомилассьо всеми материалами об исключени и знала каж­ дого, о ком говорила, лучше, чем его зна­ ли здесь, в стенах университета. В ее выступлении студенту почувство­ валосьнечто большее, чем защита, иду­ щая от лица одного человека. Казалось, сама партия в образе этой женщины ма­ терински-заботливо оказала ему помощь. Весной первыйтеплый дождь падает так на оттаявшую землю, пробуждая ее к жизни. Алексей издали видел — после доклада Леонтьевой ей благодарон пожимал руку любимый профессор. Хотел подойти к ней, но не посмел. — Я буду теперь у вас частой гость­ ей, — прощаясь говорлиа Леонтьева ди­ ректору. Алексей искал встречи с этой женщи­ ной, чтобы сказать ей первое искреннее спасибо в своей жизни. Но увидеться ско­ ро не удалось. Леонтьева былакоманидро­ вана на посевную. Встретились они неожиданно па паро­ ходе между Ноломошной и Томском. Алек­ сей ехал на практику. Он долго не решал­ ся подойти. Леонтьева, видимо, его не узнавала. Потом, когда он подошел и робко попросил разрешения с ней поговорить, Серафима Власьевна его вспомнила. — Не отстали? —- были ее первыесло­ ва. — Как прошли испытания? Узнав,что он получил отличные оценки, расцвела от удовоьлствия. Студент, кото­ рому она помогла выпутаться из беды, оп­ равдывал ее ожидания. Алексей, торопясь и волнуясь, поведал ей о своем смятении, о тяжелых мысляхв первые дни после исключения. Это прош­ ло, но это было. Леонтьева смотрела, чуть щурясьот солнца, па живописные берега Томи, на проплывающее в воде отражение спаса­ тельного круга, висевшего па перилах кормы. — Я не имею высшего образования, — вздохнув проговроила она. — Университет для меня, что1для язычника Олимп — вер­ шина всех мечтнаий. В юности я любила читать книги из студенческой жизни. Пом­ ню, пораизли страницы о марксистских кружках студентов. Сама достала «Капи­ тал» и не осилила.С Дарвином та же ис­ тория.Помню, какбыло обидно. Потом уж, когда пришлось серьезно приняться за изучение материалистов, для меня открыл­ ся новый,ошеломляюще богатыймир. Серафима Власьевна убрала с перил на­ печенную солнцем руку. — С годами для меня стало отрадонй необходимостью перечитывать лучшее из сокровищницычеловеческой мысли, — сказала обращая свои глаза к Алексею, — особенно, когда устанешь, нуждаешься в опоре. Читаешь, и по-новому становятся ясными и необходимость борьбы, и смысл самой жизни. Сутки,которыеони провеливместе на пароходе, открыли для Алексея огромный, новый для него мир. На другой день, прощаясь, Леонтьева пожурила его: — Вы отступили при первом серьезном столкновении с жизнью. А ведь вам пора привыкнуть к невзгодам, пора научиться противостоять им. Так зародилась дружба между двумя разными по возрасту и по характеру людьми.