Сибирские огни, 1940, № 2

— А1дашшистрация, начальники. . — уклончиво тозвался Илья. — А вы смотрите? А Михаил Василье­ вич что? — Михаил другим был занят, его ви­ ны’ тут нет. — Разве что другим... Дай, я полью погорячее. От горячего угар живо вывет­ рится. То-то, что другим... А тут люди на-нет сходят... Пойди, ляжь теперь. Я огурчиков солененьких принесу... С этими словами Марья Родиноовна на­ правилась было в подполье', но на гаолдо- роге остановилась ¡при виде Михаила,за­ глянувшего в кухню. — Слыхал?— спросила, кивнув голо­ вой на Илью. — О чем? —- Заведомо людейморитегазом... — Знаю. — А знаешь, так почему отстраняешь­ ся? Михаил Васильевич, вместо ответа, мах­ нул безнадежно рукой и вернулся в сто­ ловую. Там Андрей Романыч, Никита и Юрка рассматривали ¡открытки, изобра­ жавшие океанские пароходы, какие-то скалы, нью-йоркские небоскребы. За Михаилом приплелся Илья. Ему ус­ тупили Диван, но лечь он отказался. Усаживаясь обедать, Михаил Василье­ вич снова обратился к матери. — Ты зря кипятишься. С проектом у меня покончено. С завтрашнего дня я иесь, душой и телом принадлежу своему участку, чего тебе еще? — На его лице появилась обычняа усмешка. Но только одна Тина Васильевна слышала, как он пробормотал«:Будет ли от меня Толк — не ручаюсь...» Обед подходил к концу, таща неожи­ данно погасло электричество. И, словно дождавшись этого момента, в окна захле­ стал дожд.ь Никита собралсябылоуходить, но ему посоветовали подождать, покаснова дадут свет. Через пару минут из ¡кухни появилась Марья Родионовна с йолубюй, Пузатой, склеенной вдоль и поперек керосиновой лампой в руках. — Баушкина голубая лампа, пом­ нишь? — Михаил Васильевич присел ря­ дом с сестрой на диван. — Все-то Жива? Помню, еще бы! Я, бывало, от зависти помирала,какпосмотрю на нее после нашей трехлинейной же­ стянки... — Роскошная была лампа,— с шут- Его плохое настроение, видимо, прохо-~ дило, — Это водь ты ее разби?л — А то кто?Ночевал у баушки, спать она чуть не засветло,1ложилась, а я поти­ хоньку, бывало,¡ночью зажгу лампу в го- ренушке ну, и читаю. Да один раз и по­ читал... — Ох, непослух рос! Тогда такую ку­ терьму поднял насчет батюшки Агафо- иа — сожженного... — Сожженного? — Никита болезненно1 поморщился. — Рогокцы—• бандитыв девятнадца­ том году ворвалиськ нам... Против Гор­ совета братская могила — 24 человека схоронено. Все их рук дело. А двоих в огне живьем сожгли. Церковь подпалили и в самое пламя батюшку-священника, да; его вон родителя, — указала Марья Ро­ дионовна на Илью. Все притихли. Слышнее' стало, как доджь хлестал в окна. Илья молча смотрел на желтое пламя лампы. — Бандиты таким образом выражали, свою политическую програм у: попа и ра- бочего-коммуниста вместе, в огонь, — сказал Михаил Васильевичи обратился к сестре, — для Америки это не должно быть удивительным. Закон Линча ничем: но краше. — Ну, а, потом что? — нетерпеливо торопил Юрка, слышавший страшный, рассказ не впервые. — Ну, а наш Миша о ту пору в без­ божники,записался, — начала было Марья: Родионовна. — Да пусть лучшеон сам... Уступая просьбам ребят и понемногу возвращаясь к обычному своему насмеш­ ливо-озорному тону, Михаил Васильевич рассказал историю великого раскола, про­ исшедшего в двадцатых годах между Во­ роновыми. Вожаком одпой партии была бабушка Авдотья Митревиа, негласным вдохнови­ телем другой — он, родной внук старуш­ ки, Марьин Минька, оолдактин сын. Миньке шел Тогда двенадцатый год. Одевался он в пестрядинные штаны — синие с красной полоской и в розовую с желтыми горошинами рубаху, едва дости­ гавшую половиныживота. По праздникам Минька всовывал голову в завязанный раз навсегда рукамивожа­ той кумачовыйгалстук. Оставлаось только потянуть за концы. Завязывать галстук первые пионеры еще не выучились. Причиной раскола ¡послужилотакое об-