Сибирские огни, 1940, № 2

1 * рой и когда-то очень большой дружбе жалела его. — Ржавым налетом в’едается слякоть в металлиечский сплав нашего организ­ ма, — уловила она обрывок фразы. — Вот почемуя за высокосортную, вьк^цо- качейтвеиную сталь и против интелли­ гентского аштья! Чьи-то одинокие настойчивые аплоди­ сменты перебили оратора, Тише Васильев­ не было приятно сознавать, что Ша уже может без окуни слушать все это. Дайте срок,она поймет этих людей о их интересами, и тогда... Она зябко вздрогнула от неожиданно мелькунвшеймысли. Можетбыть, здесь находится адресат Эккерта, человек, от которого зависит ее судьба? И весь ее интерес к происходящему угай. Она то­ ропливо шепнула матери: — Пойдем домой. Больше не могу, устала. Тишина, прохлада и полумрак ночи по­ действовали успокаивающе. Мать первое время шла молча, и мысли Тины Василь­ евны снова вернулись к доктору. Вспом­ нилось одно зимнее утро. Ночью прошел буран. Сугробы выросли до труб. Они с Минькой откапывают занесенные за ночь окна своей избы. Наискосок, через доро­ гу, у ворот поповского дома копошится рыжая фигурка. Это Алешка, поповский приемыш, расчищает в’евд в ворота. Минька намял спежо-к и запустил им в попенка. За это Тина толкнула брата . в сугроб и крикнула Алешке, чтобы шел играть. Тот, опасливооглядываясьиа юк­ ка своего дома, бежит через дорогу, про­ валивается, распластывая по снегу полы желтого полушубка. Вместо они принимаются за тостройку снежрого дома. В сугробе вырывают пе­ щеру. В ней налаживают снежные скамьи, стол. Тина и Алешка сидят в снежной комнате. Минька проделывает »наружи оконце. Вьгнул кирпичик«нега — в голу­ бую полутьму заглянул солнечный луч. Румяная, озорная Минькина рожица драз­ нится в оконце: — Жених и невеста... Алеша вскакивает, гонится за Минь­ кой. Сцепились,барахтаются в снегу. Из ворот поповскогодома показывается матушка-попадья в плюшеовй шубе, в пуховой оренбургской шали. Она зовет Алешку. Когда он подбегает и хочет про­ скользнуть в калитку, она цепко хватает приемыша.По виду это строгая, но лю­ бящая мать. Взяла она сынишку за руку, чтобы ласков» увести домой, но Алешка вертится, смешно приседает. Делает он так не для того, чтобы вырваться.Вы­ рваться нельзя, бежать ему некуда. Вер­ тится и смешно приседает потому, что больно. Матушка стискивает его худую ручонку до того, что пальцы вдавливают­ ся друг в друга. Алешкина сытая жизнь была хуже их бедняцкой. Но тогда она думала иначе. Марья Родионовна полдороги молчала, сокрушению вздыхая. Потом принялась осуждать сына, словново всех рудничных неполадках был виновен Михаил. — Знала бы, не ходила и на собрание, от стыда там сгорела. Который ни вы­ ступит,'все в один голос: рудник .в про­ рыве... У нашего-то все оттого получает­ ся, что за два дела »разу берется. Знал бы, как все, только свой участок, горя бы мало. А то наживет беду с этим сво­ им газом... Слышать я об ном не хочу!' И женился-то не по-людски. За красоотй погнался, не -подумал, как 'житься буде/г..- Не пойму,- в кого вы такие уродились,— окончательно (рас-сердилайЬ Марья Родио­ новна, — одна выфала чужанина... — Приедет Честер, и у нас не хуже людей будет, — заносчивоперебила Тина Васильевна. — Дожидайся! — в сердцах вырвалось у матери. — Не веришь? Марья Родиноовна уже спохватилась, пожалела, что обидела дочь. Но, не умея лгать, молчаал до самого дола. ПРОЕКТ ОТВЕРГНУТ Дверьим открыл Михаил. Комната была наполнена табачнымдымом. На рабочем столе беспорядочной грудойлежали куски блестящего антрацита, чертежи, газеты. Не снимая палцто, Марья Родионовна взяла со стола наполненную окурками пепельницу и вынесла в кухню. Верну­ лась, поставила пепельницу на стол и только тогда заговорила. — Вроют вас. Порядкина шахте назы­ вают вредительскими. Надо что-то делать, милый сын. Нехорошо получается... Тина Васильевна » тревогой увидела, как после этих слов лицо брата исказила судорога. И когда ои заговорил, голос его прерывался рт бешенства. — Только тебя еще недоставало. Мо­ жет, по-старийке выдрать за уши имеет­ ся желание?