Сибирские огни, 1940, № 2

цо. Кто это? Не мать ли? Показалась чья-томужская спина. Может быть, брат? Ее еще не замечают. А она? Она толь­ ко сейчас заметила на днерях своей из­ бенки застекленную доску, сообщавшую, что здесь помещается контора какого-то Заготльнопенькотреста. Ничего не понимая,миссис Гауи взя­ лась за ручку двери, за которой она ро­ днюсь, выросла, на шторой любила ка­ таться, которойне раз прищемляла паль­ цы. На этой двери мать когда-то рисова­ ла мелом крестики от нечистой силы. Один из сидящих в избенке за длин­ ными канцелярскими столами об’яснил ей, что бывшаявладелица этого дома давно' не живет здесь. Она перешла отсюда вон в то двухэтажное здание. Туда мо'жно пройти прямо через двор. Еще раз миссис Гаук открыла и за­ крыла старую дверь и растерянно направи­ лась к новым домам. ВСТРЕЧА В палисаднике подле кирпичного дома играли ребятишки. Мисис Гаук нереши­ тельно спросила у старшей из девочек, не знает ли та: не здесь ли живет Вороно­ ва? Марья РодионовнаВоронова? — Идите за угол, тетя, по троту­ ару, — ответила скороговоркой девоч­ ка. — Или можно через это крыльцо. Да вон ихний Юрка играется. Юра, Юрик! Проводи к себе тетю. Тетя к вам в го­ сти! — и принялась что-то нашептывать /годруге, не спуская /о приезжей любопыт­ ных глаз. У брата сыи? Ей не писали. Или пи­ сали, да она забыла? Но, кажется, брат женился недавно. Впрочем, в прошлом все кажется недавно. — Здравствуй, Юра, — протянула она руку круглоголовому мальчугану ле/т пя­ ти. Щеш Юрки до того крушы, румяны и крепки, что, кажется, не от загара шелушится на них кожа, а от того, что не успевает вырастать и натягиваться. Матросскаяшапка сдвинута с круглого лба на затылок. Он солидно протягивает миссисГаук свою запачканную лапку. — Здравствуй. А ты кто? — Я — тетя Тина... — Которая в Америке? Ну вот, я сра­ зу догадался. Это ты мне на день рожде­ ния и к маю гостинцы присылаешь? Миссис Гаук оставалось лишь неопреде­ ленно кивнуть головой, чтобы не разру­ шить созданной кем-то иллюзии ребенка. За последние пять лет она прислала сю­ да всего три скупых письма. — Где твой папа, Юра? — спросила она, рассматривая мальчугана. ‘ — Папа еще не- пришел с работы. — А мама? — Мама с Надйе на кухне стряпаются. — А что делает баушка?— погля­ дывая на дверь, спросила мисис Гаук. -— Бабушка? — Юрка с удивлением посмотрел на приезжую. — Бабушку за­ копали. . Она умерла и ее закопали в зем­ лю, разве ты не знаешь? — Да? — быстро переспросила миссис Гаук. — Умерл?а В ее голосе послышалось недоумение, испуг, бо/ль. — Давно это... Давно... баушка?.. — Давно уж, — пренебрежительно го­ ворит Юрка. — Я еще маленький тогда был. В прошломгоду. Миссис Гаук опустилась на ступеньки крыльца. Умерла... Как же так? Как она не по­ думала, что это можеуг случиться? Ее да­ же не известили... Она задыхалась от испуга, остройтоски но.матери, которуюдо боли хотела видеть сейчас. Судорожно потирала горло: в нем иароеггали спазмы. Но и к самой скорби о матери примешивалось раздражение на постоянные неудачи, преследующие ее, в то времякак другие... На крыльце показалась молоденькаябе­ ременная женщина в светлом капотике с широкими японскимирукавами,в пестрых сандалетах на босых ногах. Остановилась, недоуменно глядя на незнакомку. — Вам кого? И заволновалась, оживилась, провлеа крошечнойкрасной гребенкой по русым, подстриженным волосам. Прихватила их сзади, не спуская светлых блестящих глаз с лица приезжей. — Мишу? Дома, дома! Пройдите. «Жена брата, -— мелькнула неприяз­ ненная мысль у миссис Гаук. — Еще од­ ного ребенка ждут...» — Вы издалека? Вы не из-за границы? — Да, Я сестра Михаила. — Тина! Тина Васильевна! Вот неожи­ данность! Ой, что с вами? Воды, Юрик! Принеси воды, да позови Мишу, скорее! — Миша занимается, -— значительно проговорилЮрик, хладнокровно сдирая кожицу с носа. — Я лучше маму. . — Мишу позови! . Тина Васильевна, дайте, я расстегну воротник... Вам неудоб­ но... дайте я...