Сибирские огни, 1940, № 2

ГРАЖДАНИН СОВЕТСКОГО СОЮЗА Много написано стихов после смерти Маяковскогона тему о советском патрио­ тизме, и все же до сих пор лучшим выра­ жением этого чувства остаются его «Сти­ хи о советском паспорте». Любовь Маяковского к родине глубоко сознательна. Ее питают не случанйость рождения, не привычка. Она возникает из сознания, что наша родина — первая в мире страна социализма, указывающая путь трудящимся всего земного шара, и я, как весну человечества, Рожденную в трудах и в бою, Пою мое отечество, Республику мою! Половинуземного шара исколесил Мая­ ковский, но везде он сердцем был сКрас­ ной Москвой. Он ездил, как полпред со­ ветской поэзии, и разумеется, далеко не был желанным гостем в капиталистиче­ ском мире. Переезжая 'Границу, ему при­ ходилосьвымарывать из своих стихов и держать в памяти строки о Коминтерне, о революции... Однажды его чемоданво время вынужденной посадки аэропланапо­ пал в руки полиции какого-то маленького государства, и жандамры забрали его ру­ кописи. Английские лорды, обиженные его стихами о Керзоне, не пустили его ни в Англию, ни в Канаду.Но стихи Мая­ ковского ломали препоны, и везде, где они звучали, у поэта оказывались десятки последователей и почитателей. ПоездкиМаякосвкого за границу прихо­ дятся на период частичнойстабилизации капитализма. Тем не менее за поверхност­ ным блеском временного «процветания» поэт отлично разглядел и отразил в сти­ хах коренные противоречия капитализма, классовйы гнет, нищету и бесправие масс. Он видел и достижения западной культу­ ры и техники, и сумел подойти к ним со своей, особенной точки зрения. Увидев в Париже башнюЭйфеля, он решает, чтоэто­ му «образцу машинногогения» не место в Париже проституток, банкирови бирж, и зовет ее переселиться в Москву: Идемте, башня, к нам! Вы там , у нас нужней! Идемте к нам! В блестеньи стали, в дымах — мы встретим вас, мы встретим вас нежней, чем первые любимые любимых! Сходные мысли вызывает у него и ос­ мотр Версаля, его великолепных дворцов, парков и фонтанов: «Сюда бы стальонй и стекольный рабочий дворец миллионной вместимости»... Из всех дворцовыхдосто­ примечательностей его внимание привле­ кает... трещина на столике Антуанетты, потому что,, сделанная штыком солдата, «когда санкюлоты поволокли на. эшафот «оролевку», она напоминает ему о рево­ люционном прошлом Франции. Осматривая чудо архитектуры — Собор парижской бо­ гоматреи поэт деловито прикидывает, как смогут его использовать пролетари Фран­ ции после своей победы. «Под клуб не пойдет — темноват», а вот для кино не придется даже и перестраивать: места го­ товы для сиденья, и орган есть, — на первых лорах, пока не будет оркестра, можнопод орган «крутитьхоть пятьсеан­ сов». Мысль о революции не покидает поэта. На пляже курорта Нордерней, где «валют­ чики греют катаррыи астмы», ему чу­ дится, что из-за острова выплываюктрон- штадцы и «целят Авророю».«Купальщи­ ки, жиромнабитые бочки, спасайтесь!» И даже волны Атлантического океана напоминают ему бурные дни революции. Кто из наших поэтов не славит рево­ люцию и в стихах и в прозе? Но многие ли из них могут сказать, что отдают ей весь свой талант, все свои поэтические силы, все, «до последнего листка», как это из года в год, с неизменной искренно­ стью и последовательностью всю свою жизнь делал Маяковский? Перечитайте в хронолгоическом порядке его стихи. Ведьэто в полном смысле сло­ ва летопись наших, советских дней, в ко­ торой отразилось все, о чем думали чем волновался наш советский народ. И с ка­ кой огромной яичной заинтересованно­ стью, с какой страстью непосредственно­ го участника событий вел эту летопись Маяковский! «Лучший, талантливейший поэт нашей • советской эпохи». Этимисловами товари­ ща Сталина определяется место в совет­ ской и мировой литературе Владимира Владимиорвича Маяковскогоэ, того подлин­ ного беспартийного большевика, все свое великолепное мастерство беззаветно отдав­ шего великому делу партии Ленина1—Ста­ лина, делу коммнуизма.