Сибирские огни, 1940, № 2

чтобы так танцевали, — качает головой Тараое ва. Михаил Андреевич нравоучительнгово­ рит: — Сильный человек и себя держал хо­ рошо. Теиерь-то народ силыменьше имеет. Кандин с ним не соглашается: — Погоди, Михаил Андреич, жизнь-то теперь хорошая. Опять сильный народ по­ шел. Что ему сейчас нехватает? Хлеба ешь, сколько хочешь. . И мясо, и рыба, консевры всякие, конфетки. . Пальто хоро­ шие, музыка всякая, мячики пинают. Так что не жить-то? Нет, здоровый народ по­ шел, не нам чета. Кандин делает широкий жест. Кажется, что он обнимает©ею Курейку. А деревья стоят, не колышатся. Мы лежим на мяг­ кой, густой траве у музея. Жадно таращат на нас глаза ребятенки. В учительской квартиреиграет патефон. Кандин— при­ рожденны'ймузыкант. Он прислушивает­ ся к пеоне. Его лицо сейчас оченьсосредо­ точенно. Но надо лететь, прощаться с Куренонй и курейчанами, и с этой избушкой под каркасом, где жил товарщи Сталин. Мы идем к берегу. Там многочисленные добровольцы* помогаютпилоту и бортмеха­ нику. Пилот товарищМальков приглашает стариков полюбоватьсяизнутри его маши­ ной. Анфиса Степановна входит первой. Много рук помогают Михаилу Андреевичу взобраться па самолет. Старики вниматель­ но осматирвают пассажирскую кабину, кабину летчика,ощупывают все руками. . Но вот концы отданы. Мы в последний раз пожали рукиприветливым куройчанам. Включен мотор. В стекло иллюминатора полетели брызни воды. Самоелт стреми­ тельно понесся по реке. Вот он уже отор­ вался от воды. Под нами поплыла Курей- ка. Далеко раскинулисьее дома,окаймлен­ ные рощами, над тихим сейчас Енисеем. Я вижу еще школу, конный двор, сельмаг. На краю большоездание. Это каркас,за­ щищающий'от непогод маленькую,поко­ сившуюся избушку. ❖ Самолетлетит на Игарку. Внизу при­ чудливые ландшафтыЕ. нисея становится все шире. Тайги почти нет. Началось редколесье. Вдали уже видны зеленые тундры.Самолет летит низко. Попадаются летние чумы охотниковр, ыбацкиепромы­ словыеизбушки. Фото-корреспондент, по­ менявшисьместамио бортмехаником, сни­ мает развертывающиеся пейзажи. Тянутся чумы, балаганы, новые домики эвенков, кэтов.И здесь хорошо помнят курейского ссыльного. Рядом с Курейкой стоит маленький ста­ нок Ермакове. Там живет эвенк-старик Василий Андреевич Толстых. Поговоритес ним и послушайте, какСталин спас его от избиения. ...Из Турухаиска в Дудинку ехал при­ став. Вперед поскакалкиурьеры.Парод ото­ рвали от охюны и приказаливыставлять подводы приставу на каждом станке'. Наря­ дили с подводой и ВасилияАндреевичаа,. к нему еще приставиил русского подрост­ ка Салтыкова. Едут они навстречуприста­ ву. Едут, а по пути настороженные капка­ ны расставленыМ. альчик нечаяннозакрыл, один капкан. А принадлежал он богачу. Пристав под-еахл к Куренке- мрачнеетучи. Из ворот выбежала собачонка и гавкнула на него. И хотя хозяин собачонки был хо­ рошо знаком приставу, разоренный, он приказал тут же на улице- выпороть хо­ зяина. Эвенк и мальчик приехали в Курей­ ку, когда на улице слышалисьстоны и крики избиваемого.Приставудоложили ио спуске капкана. Василия Андреевиач ожи­ дала нещадная парка. Добрые люди с та­ инственнымвидомпоказали ему на малень­ кую избушку: «Иди, там человекесть... Он выручит». Он пришелк человеук. Встал на поро­ ге, не осмеливаясь войти. В комнатке,при своте маленькой лампочки, он увидел мно­ го народу и облегчнено вздохнул. Сидели все свои эв-енки. Они окружили хозяина комнатки. Все дымили трубками и друже­ любно разговаривали.Человек выслушал ВасилияТолстых, гневно ударилрукой но столу. Эвенки сказали Василию, что чело­ век осердился не на него, а на пристава. Человек походил по комнтае и стал писать бумажку. — Иди, — говорти человек,— иди и не бойся. Тебяне- -смеют бить. Отдай бу­ мажку самому приставу. Эвенк шел по улице. Он -ходил мимо дома, где остановился пристав. Ходил, кружил, какиееец вокруг пасти, зная, что сунуться в пасть — -погибнуть. «Иди и не бойся», — звучлао у него в Ушах. И он пошел. Пристав читал бумажку, топал но­ гами. кричал 'Иплевался. Но эвенка ни­ кто не тронлу. — Все чиновники, шаманы,-богачи худо говорили про этого человека- и ходитьк нему запрещали, а как он им напишет, -— подчиняютсяД.умаем: великий человек, ой-ой, какой великий. Большая голова.