Сибирские огни, 1940, № 2

петит: — Лучше обморозить палец, чем «тереть ногу и расписаться ¡в середине дня. Лес Остался позади. Перед нами застыв­ шие волны бескрайних снегов. К утру ве­ тер стих. Багровая зимняя заря полыхает .огромным пожарищемна всей восточной половине неба. Воздух чист) звонок. Над тем местом, где должно взойти солнце, застыли полоски облаков, тонкие, алые, словно плакатыпа большом, большомдому. Зайцев нет. Да мне и не надо. Женя забавляет, о каким /рвением ведет свои поиски Петр.Я любуюсь им. Он всегдамне .нравилсяв такие минуты напряжения. Он красив. Он, как мальчик, первый раз охотящийся со своимнастоящим, взрослым ружьем.На ого раскрасневшемся лице ни­ каких следов беспокойнойночи. А ведь археолог не сказал мне всего — и со стариком, и с обожженным кочегаром, и еще с двумяскарлатинозными Петру при­ елось повозтиься изрядно. Из больницыоп опять ушел за полночь. Но он сделалвсе, что надо, и отдыхего законен. — Вообще говоря, Никеша, — признает­ ся он мне, снизив голоси оглянувшись—. Идти сюда не очень-тохотелось. И не по­ шел бы. Да ведь с этимтаежным корнем что поделаешь. У него тысячанавязчивых идей. Меня оп прямо из кровативытащил и, заметь, как! — сказал, что ты ждешь меня на улице и мерзнше ь. — Да это же он мне про тебя ска­ зал! — вскричал я с негодвоанием. — Я тоже не хотел идти... — А пришли и — ничего... Ведь хоро­ шо, Никеша, правда? Я соглашаюсь,чтовполе утромдействи­ тельно недурно, а только обидно, что оба мы попались на такую удочку. —• Нюху него на людей, это несомнен­ но, — ворчит Петр добродушно и с еще большимупорствомпродолжает свои поиски. Терпеливо, тщательно он обшаривает каждый куст, каждую межу, отмеченную полынью, сугроб, нахлбоучивший завитую вершнику словно козырек заношенного малахая... Иногда набредает на следы и вскидывает ружье. Кто знает, когда может выскочить косой!.. Следы уводят охотника на твердый наст и обрываютсяи,ли тянут в мелкий березняк, забитый рыхлым сне­ гом. А здесь уже целые тропы, настоящие большие заячьидороги, — значит оиибыли здесь, зайцы, и надо лишь не терять на­ дежды. Петр бредет сквозь березняк. Лыжи вязнут, в глаза лезут прутья, ветви боярышника хватают за одежду. Ничего... Петрищет... самозабвенно ищет... Красный, такой насквозьморозны.й.. — Бикеша-а!.. Заходи, миленький, в вершину лога. Можте на тебя выгоню... Это кричит археолог. Неохотно покидаю Петра и ухожу в указанное место. Не под­ чиниться нельзя — придет и все равно утянет... Сам он пробирается низом, стараясь заглянуть во все развикли лога.От натри громко пыхтит, кашляет, что-тобормочет, давит- лыжаМи сухие сучья. Но зайцев и здесь нет. Нетвообще ничего. Мы — одни. И только сороки, словно вестовые, летят сбоку и впереди пас, оглашая лес и засие- женк'ые лога сухим гортанным стреко­ таньем. — И до чегозлоязыкаяптица!— ругает­ ся археолог и предлагает: — Посидим, Никеша... Опускаемсяна корточки, на лыжи и терпеливо ждем — не улетят ли сороки... Но тут появляется новый враг— мороз. Я чувствую, как, в носкимоих старень­ ких пимов наливается какая-то густая, вяжущая жидкость. Сперваот нее замира­ ют пальцы,потом вся ступня. Начианет ломить колена. А жидкость поднимается выше и выше, и вотона лижет мне спину. Едва сижу. Я весь охвачен холодом. Ног я уже,совсем не чувствую.А ряд« также мерзнет археолог. Его побагровевшийнос выглядывает из-под низко надвинутой ушанки словно детский кулачок. Голова ушла в плечи. Но он терпят и даже нахо­ дит в себе силы распространяться насчет привычек разных зверей и птиц. Причем он не торопится, словно сидит у себя дома и рассказывает бабушикнысказ­ ки... Я узнаю, что беспутные птицы сорокив самом деле предупреждают весь лес об опасности, когдаидет охотник;что работя­ га—дятел для многих мелких нтах уст­ раивает бесплатные квартиры — дуплы; что мудрый зверушка —• бурундук весной сушит оставшиеся от зимы запасына солн­ цепеке, разложивихрядком на каком-ни­ будь сучке. А вот похожая на сорокупти­ ца —сорокопут, эта прячет пищуподмох, и какой бы глубокий не выпал зимою снег, — она по тайным приметамотыски­ вает свой склади, покушав, вновь маски­ рует его снегом. — Или, например, возьми ты уловки зайца. Это такой фокусник, такая шель­ ма... Вот встретил ты след. Что лучше— идти ли по нему, как делает Петр, или сесть где-нибудь под кустик, поблизости, —