Сибирские огни, 1940, № 2

вскочил и бежать. Петр его уже на улице догнал. «Возвращайтесь, говорит,попробу­ ем .'»лечить так»... Вернул. А Красовский закапирзничал: «Смотрите, дескать, Петр Иваныч. Если гангрена разовьется, отвечае­ те за этого гражданина вы...» Так Петр теперь прямо в сиделку обратился. Ну, и говорит, что рука уже вне опасности. И, понимаешь, — сияет, словно свою соб­ ственную руку спас. Но измотался— вко­ нец. А тут еще этот старик 5 ужом... — С чем?— переспросил я. — С ужом,— усмехнулся археолог. — Ты и не представляешь, Никеша, какие иногдаболезни приходитсяврачам лечить!.. ,— Уж— это .болензь? — Да нет! Цросто втемяшилось одному хрычу, будто ночьюпа сенокосе в него уж вполз. И-—сосет... Старик сохнет, все у него болит. Обследовали и так и сяк: ред­ кий случай самовнушения... Красосвкий пробовал лечить водицей с сиропом... Про­ сто, успокоения ради! — старив тростит одно: «Не выходитуж... сосет...» Пробова­ ли гипнозом.Никакоготолку. И воттеперь, оставшись один, Петр решается пустить в ход скальпель. . — Как?!-—подскочил я. — Оперировать старика решил... — Но ведь это же чорт знает что!.. Идиотство какое-то!.. — Наоборот — единственно правильно« решение... — Но ведь он старика зарезать может!.. Археолог рассмеялся. — Индюк ты, Никеша... Операция для вида. Легкий надрез на животе под нарко­ зом и— все... Но должен же тогда боль­ ной уверовать, что ужа в нем больше нет. В этом все дело... Он хотел еще прибавить что-то, но в это время в дверях появилсяПетр, что-то бормоча себе под нос. Морщинки забоуы мгновенно разбежа­ лись по широкому лбу Алексея Осиныча. Вскочив с софы, он взмахнул, словно крыльями, полами борЧатки и кинулся к вошедшему. — Ну, что, Петя? Как? Друг друга они понималис полуслова, и Петр сразу же ответил: — Феномен какой-то! Ничего не ест... Исхудалкак скелет. Проситтольководы... И температурит... — Температурит! — приподнял брови археолог. — А ты не думал, Петр, может быть... Петр оборвйл его раздраженным жестом и сердито оказал: — Сейчасрезать буду... Ничего в нем такого нет. •— Молчу. . молч 1 у... — спохватился Алек­ сей Ооипыч. — Тебе, конечно', лучше звать. Молчу и не стану мешать... Вот только передам тебе кое-что и — уйду... Отступив к софе, археолог подхватил свой узел и торопилво разложил его на шуту у ног Петра. Вот что было там: добротныйдубленый полушубок, пимы, точно такие же, как на археологе, шапка-ушанка, теплый шерстя­ ной шарф..» Мне и смешно стало и разбирала злость. С ума сошел Алексей Оеипыч! Времяли Петру думать об охоте, когда он весь по­ глощен больницей!.. Петр нагнулся, погладилмех на полу­ шубке, тронул пимы, выпрмяился. Испод­ лобья взглянул на археолога и грозно 'шевельнул усами. Тот, приоткрыв рот ш шумно дыша, с ребячьим страшком смот­ рел на него. Так молча стояли они, какбы изучая друг друга. Вдруг Петр добродушно рассмеялся и протянул Алексею Осипычу руку. — Старый ты хитрец! Ну, спасибо... Не знаю, пригдоится ли мне все это, но— спасибо... Археолог .радостно потряс его руку. — Пожалуйста, не упрямствуй, Петр! Дело говорю — отдышаться тебе надо. Ведь, надо, Никеша? Ведь, измотался то­ варищ наш!.. Я кивнулголовой. Археолог засуетился еще больше, — Ну, вот... вот... Да ты посмотри, пимы-то какие! Экспонат,а не пимы...А полушубок— печка!.. Молчу... Молчу... Все. Он стремительно повернулся ко мне и заторопил: — Идем, Никеша,Ты видишь— Петру не до нас... Идем... * ❖ * ' Во мне боролисьчувства двоякгоо рода: горячее одобрение Петра, его упорства, увлечения с1воей работой. Мне еще при расставании! с ним страстно хотелось ска­ зать ему об этом, сказать что-нибудьосо­ бенно хорошее. И в то же время лукавый эгоистический голосоктвердил свое: — Полно! Не похоже ли это на крученье белки в колесе? Одного вылечил— придет друго.й Так год... десять лет... всю жизнь. Да тут весь мир может показаться боль­ ницей!.. В. музей я шел с неохотой.