Сибирские огни, 1940, № 2

Руки у нелюбимой сестры при этом дрожалии губы дергались. В комнату к матери входить в борчат- ке, в шапке и рукавицах нельзя. Можно простудитьмаленькую. Старшая сестра в первый раз за все время занялась Юркой, помогла снять'борчатку, сорваал шапку. — Иди. Мать лежала на кровати. Глаза матери -были закрыты, по лицу пробегали ¡судоро­ ги. Юрка совсембыло оробел и намере­ вался с ревомбросиьтся прочь. Но в это время глаза матери открылись и стало не страшно. — Ты чего лежишь? У тебя что ли го­ ловка болит? — Сердце, сынка, сердце... — прошеп­ тали губы матери. — Так надо доктора позвать, — резон­ но посоветовал пятилетний человечек. — Тинуша,— неожидан о громко по­ звала мать, — ты, дочь, уходи. Сделай все... — Иди скорей за доктором, — обра­ тился к старшей сестре Юрка, — ты что ли пе знаешь, где доктор? Не попадая в1рукава, Тина Васильевна натянула пальто. Пока одевалась, в ком­ нате Нади заплакала новорожденная. -Лицо Марьи Родионовны страдальчески сморщилось. Она повела тоскующимгила­ зами. — Посмотри, что она там... Типа Васильевнаисполнилаее просьбу. Закрыла одеяльцем девочку и неумело по­ пыталась ее успокиоть. Юрку послала за •соседкой. Хотела было взять Наташу па руки и вернуться к матери. Но ребенок был так еще мал и хрупок и пришлась она за это так неловко, что переменила свое намерение и, подхватив кроватку, по­ волокла ее из комнаты. В это время в дверь просунулась круглая головаЮрки. — Тише ты, Наташка, мама уснула. Такая крикуша, покою от тебя совсемне стало... Кроватка с плачущей Наташей засты­ ла посреди комнаты. Тина Васильеван, отодвинув с дороги Юрку, бросилась к .ма­ тери. Марья Родионовна лежала на спине, не­ ловко подсунув под бок правро руку, слов­ но пытаясьприподнятьсяЛ.евая рука упа­ ла вдоль тела, сжимая черную кружев­ ную косынку,в которой она ходила на митинг. На лицематери застыло недоуме­ ние и печаль. Брови не -потливому четко вырисовывались па побледневшем лбу. Дочь приплаа к ее остывюащей груди. ВТОРОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ На берегу стояла застава. Лед был еще тонок и машинй через реку не пускали. На гладком, незапорошенном льду Томи чернелацепочка пешеходов.У каждого за эти дни накопились десятки дел. Ледостав снова соединил рудникс городом. И дви­ жение ^ере-з реку было оживленным. Воз­ вращались на рудникрабочие. Шли жен­ щины с кошелками. Нетерпеливые прачки копошились у свежих прорубей. Но пер­ вый мороз непривычно жег руки и про­ руби быстро пустели. Из города, в сторонурудника, по льду шла Тина Васильевнас, посиневшим да холода лицом, пряча руки в крошечную меховуюмуфточку. Она шла сторнокой, не глядя на прохожих, не поднимая глаз, глубоко задумавшись о чем-то своем. Ее окликнула какая-то старушка. — Милая, вы идете на прорубь... Тина Васильевна поблагдоарила, оста­ новиалсь, вглядываясь в темную глуби­ ну проруби. Мйсьд о смерит не была по­ вой. Не раз об этом говорили с Гауками, в зимние сырые нью-йоркскиевечера, когда нечем было согреться. Голод по­ стояннымгостем бытовал у них,, и закол­ дованный круг большего, богатгоо города равнодушно предоставлял, единственный выход. Вернулось успокоение с этой готов­ ностью к смерти. В последниемесяцыона так ее боялась... — Милая, у вас закружится голова, не надо пристальносмотретьна воду... «Ах, опять эта старушка...» — Вы наша, рудничная? — Да. — То-то я смотрю, видела вас где-то. Ох-ти, берег-то обледенел, как забраться- т о ? Тина Васильевна безучастно помогла старушке вскаракбаться на крутояр. — Вы, случаем, не из Ленинргада? — послемногих благодарностесйпросиласта­ рушка, бросив взгляд на костюм спутни­ цы. — Здесь нужно теплее одев/аться. Я сама из Ленинграда,всего вторую зимув Сибири. Ох, здесь и морозы! Молодым-то ничего, а мне холодно. Ну, до свиднаия, спасибо за компанию, — и вслед случай­ ной спутнице договорила: — А около про­ рубей -вы осторожнее, милая, не надо останавливаться. . зимой в реке вода хо­ лодная и ничего в ней привлекательного пет. Попрощались и разошлись. Старушак