Сибирские огни, 1940, № 2

ртрых оперцаий Всепьянова. Кровь брыз­ гала ему в лицо, скользиливниз колени, которыми он упирался,' чтобы не «’ехать по склону, тревожно замирало сердце, когда от его прикосновения скатыавлся кусок угля. Нот катился со лба. Наконец туловище шахтера обвисло,отделившись от удерживавшей его голени, доктор за­ мотал бинтом окровавленоеколено, обвер­ нул куском штанины и скрепил вторым, сразу загрязнившимся бинтом. После этого влил несколько капель випа в рот Ильи, обмоатл остатками марли его го­ лову, сунул в сумку инструменты и, ух­ ватившись за веревку, прежним путем стал подниматьс.я . Летели камни. Вот-вот вся масса обру­ шится и сомнет только что освобожденно­ го человека. Но доктор из мог поднять ■больного раньше, чем вылезет сам. Приго­ дилась ежедневная тренировка: только сильныеруки гимнаста могли вскарабкать­ ся с таким провроством и ловкостью. Больно ударился головой о выстпу — и вот он уже у спасительной стбйки. Не ■передохнув, принялся вытягиватьбезжиз­ ненное тело оперированногоВ. от уже по­ казалась обмотнаная белым голова,плечи, мертво обвишс ие руки, туловище, обру­ бок ноги, вот и вторая целая ногапояви­ лась поверх неустойчивого препятствия. Зная, как ненадежна под нотами почва, задыхаясь от усилий и сам почти теряя сознание от чрезмерного напряжения, док­ тор тянул тело пострадавшего. Спешил не напрасно. Едва успело оно миновать самую толщу обвалившейся породы, как та дрогнула, осела и с оглуштиельным грохотомскатилась вниз. Огромного усилия стоило не выпустить из рук веревку. Когдазамолкгрохот, ска­ тились последние камни, перед глазами доктора была ровная, покатая площадка забоя, по которойтеперь можно было спо­ койно подниматьсяН. а средине ее лежало распластанное одноногое тело. Сохрани­ лась ли в нем искра жизни? Подползая к нему, доктро не.был в этом-уверен. Пятнами крови окрасилась марля, ко­ торой он предусмотрительно обмоатл голо­ ву шахтера. Размотав марлю, проверилу него работу сердца, пульс. Главнаяопас­ ность миновала. Обвалишаяспяорода ска­ тилась вниз, сметая на своем пути все неустойчивое. Когда оба были подняты наверх, Анд­ ронов в первыйраз после операции от­ крыл на минуту глаза. Рядомс ним, на кол главного штрека опустился, дочти те­ ряя сознание, Всепшнов. Нестерпимая тошнота овладела хирургом. Он торопил скорее достаивть пострадавшего в больни­ цу, давая наставления, чтонужно предпри­ нять в первую очередь. Ведь, сам он уже не имелправа возвращаться в больницу. Наконец все сказано, все, что он мог сделать — сделано. Глаза закрылись от усталости. Открыл их, когда чей-то зна­ комый голос назвал по имен.и Передним стоял Михаил Воронов. Доктор вздохнул, сонно улыбнувшсиь, проговорил: — Опять Юдкинс будет мной недово­ лен, Миша. Опять без его разрешения... — Алексей, слышь, друг, — бросисля ■к нему Михаил, почуявв словах товари­ ща прощение за прошлую обиду. — Не можешь встать?Дай я помогу. У ствола шДхты носилки с Андроновым встретил Матвеев. Усадив докторав ма­ шину скорой помощи, поехал вследза ни­ ми, и только в больницепоказал Всепья- иову новый приказ, отменявший вчераш­ ний о снятии его с работы. ДОЛГ На четвертые сутки врач неохотно ус­ тупила и Надю выписали из больницы. Андрей Романыч привез домой вручку и дочь. Девочка, здоровенькая в первыедни, сейчас (капризничала, отказывалась брать грудь. У Нади начинало портиться моло­ ко. Молодая мать с тревогой и болью за­ мечалаэто, и желание кормить ребенка, забота о маленькой боролись с мучитель­ ной тревогой о муже. На следующий после приезда из боль­ ницы день (она собралась к Илье. Поблед­ невшая, худенькая, она н© слушала уго­ воров. Едва согласилась дождаться второ­ го утра. А на уцро Марья Родиоонвна ви­ новатосообщила: — Оказывают —- моторка через реку не ходит. Пошла шуга, как на грех... — Зачем задержали? — упрекнула На­ дя. — Все равно проберусь... — Как? На чем? —• В крайнем случае по канатке... Во­ зят же почту... — В холод, в ветер! Да кто тебя пу­ стит по канатке? — Об этом не беспокойтесь. Настояла. Поцеловала крошечные ку­ лачки спящей Наташи. Целовала в на­ дежде, что та проснется и можно будет еще раз дать грудь. Будить было жаль: девочак всю ночь «гуляла», куксилась и сейчас спала крепко.