Сибирские огни, 1939, № 5

оказалось, не проявляли никаких призна­ ков жизни. Листья гибридов беспомощно распластались по черной земле и уже на­ чали высыхать под солнцем. Но вскоре от корней показались молодые побеги. Де­ лянка с гибридами зазеленела, словно и не было пагубного похолодания. Питомцы Цицина с честыо выдержали суровое ис­ пытание. Ни один куст не погиб. Кон­ трольная же делянка с озимой пшеницей вымерзла целиком. Летом снова широко развернулись рабо­ ты по скрещиванию. «Нам нужно больше семян, как можно больше семян!» — го­ ворил Николай Васильевич своим помощ­ никам. За лето было скрещено больше тридцати тысяч цветков пшеницы с изу­ ченными двумя видами пырея. Кроме то­ го, Цицин повторил прошлогодний опыт но скрещиванию пшеницы с новыми ви­ дами пырея. Результат был тот же: из семи видов только один — пырей мор­ ской — оказался пригодным для гибриди­ зации с пшеницей и дал потомство. Ос­ тальные остались бесплодными. В этом году работа с гибридами пошла в повом направлении. Обычно Николай Васильевич скрещивал гибриды с однимиз родителей —1 пшеницей. Это делалось с целью накопления в гибридах нужных ка­ честв пшеницы. Теперь же. когда зерно гибридов уже приближалось по своему ве­ су, форме и строению к пшеничному, а цепные качества пырея, в частности, многодетность, устойчивость к грибным заболеваниям подавлялись все больше и больше, — Николай Васильевич изменил схему скрещивания. Он стал скрещивать друг с другом гибриды различных комби­ наций. Двадцать гибридных растений, из тех шестидесяти самоплодовитых, обнаружен­ ных в прошлом году, были высажены в питомнике вместе с пшеницей для опыта по естественному перекрестному опыле­ нию гибридов и пшеницы. Опыт удался. Некоторые гибриды дали до девяти зерен на колос. Это открывало большие возмож­ ности для практической селекции. К концу лета удалось выявить кон­ стантные формы однолетних тпенично- пырейных гибридов. Это были родоначаль­ ники будущих новых сортов пшеницы, обладающих небывалыми качествами пше­ ниц, о которых мечтал земледелец на протяжении многих веков. С многолетни­ ми формами дело задерживалось. Четвер­ тое поколение было очень плодовито — дало более шести тысяч семян. Но по- качеству зерна оно еще не удовлетворяло Николая Васильевича. За зиму и летом бу­ дущего года Николай Васильевич надеял­ ся выделить окончательные формы много­ летней пшеницы. В книге о шненичпо-пы- рейных гибридах, которую Цицин закончил к осени, он писал: «Многолетние растения, дающие зерно пшеницы, есть, они живут и прекрасно размножаются как половым путем, так и вегетационным. Мы хорошо знаем, что еще немало придется с ними поработать, но мы знаем и то, что стоим на верном пути, и что в этом у нас уже нет сомнения». Работа Цицина начала выходить за пре­ делы Омска. Пшоиичио-иырейчыми гибри­ дами заинтересовались многие научные учреждения и отдельные крупные специ­ алисты. Наконец, осенью 19ВЗ года Ни­ колая Васильевича вызвали в народный комиссариат совхозов, для специального доклада о работах по скрещиванию пше­ ницы с пыреем, Цицин повез с собой в Москву снопы гибридов нескольких поколений и гибрид­ ные семена е жестяной коробочке, той са­ мой, в которой он вез первые гибридные семеиа из совхоза «Гигант». Доклад Цицина длился полтора часа. Было задано много вопросов. По их топу и количеству Николай Васильевич понял, что лед, наконец, тронулся. Крупнейшие ученые страны проявили большой инте­ рес к результатам его работы. Комиссари­ ат признал за ними болылоо народно-хо­ зяйственное значение. После доклада Николай Васильевич не­ ожиданно встретил своего старого товари­ ща Александра Радулина. Это его «стари­ ки» выжили с волжской станции. Алек­ сандр работает сейчас специалистом в Н'ар- комсовхозе. Встреча была радостной. Дру­ зья долго бродили вместе по улицам Моск­ вы. Столица готовилась к празднованию годовщины Октябрьской революции. Кое- где уже зажигались пробные огни иллюми­ нации. Праздничные толпы, оживлепие на улицах, смех — все это хорошо совпадало с настроением двух друзей. Плечом к пле­ чу они шли по улицам, перебивая друг друга, рассказывали о годах разлуки, вспо­ минали о прошлом, перекидывались шут­ ками со встречными. Поздно ночью Николай Васильевич вер нулся в гостиницу, бодрый, в радостном возбуждении. Спать не хотелось. Он сел за стол и начал писать письмо в Омск. Он писал об успехе своего доклада, о празд­ ничной Москве, о том, что Александр Ра-