Сибирские огни, 1939, № 5

кого спроси... Стало быть, не змея ты, не двухвостая? — Тебе — что, солнцем голову накали­ ло? Шапку одень. Так и рехнуться можно. — Ну, коль ты не змея, а Зинуха — здравствуй! — Здравствуй, молодчик! Они сели в тени за кустами. Девка за­ ботливо подстелила плат гарусный, — он был у нее в туяске. Николай мало-помалу рассказал ей все про себя. Говорил и плакал, не стыдясь, что плачет. — Не горюй, — сказала девка. — Пер­ воначалу всем в руднике страшно, обтер­ пишься. — Я думал: ты змея. Как теперь команде с пустыми руками покажусь? Смех, стыд. — Я тебе помогу. Давай ягоды соби­ рать. Наберем поболе, у меня еще туясы припасены. Команде принесем, ■— ешь, команда! Кто откажется, разве можно? Гляди — вкусные! На листочках роса по капельке, — гляди-ко! В рот положишь — ягода тает во рту, холодит... Всей команде радость будет — только насобирать по­ боле. — Твоя правда. Не надо мне змею. И они собирали ягоды до тех пор, пока вечерние тени не встали на караул. Дев­ ке Зинухе понравился Николай, она жале­ ла его за бледность и смутный взор, и она развеселила его, ободрила. Ha6pai полные туясы ягод, они поцеловались. Гу бы девки были горячи, сама она была прохладная и упругая. И хотелось гла­ дить по р]умяным щекам, — ее, девку с красными бусами и черными косами. И вот пошли они в рудник, держась за руки. Вечерний воздух был как самая луч­ шая медовуха, как неведомое заморское вино, от которого человек становится храбрым. Силу чуял в себе Николай, утра­ ченную с первых дней в руднике силу. Да, он теперь никого не устрашится, да­ же перед нарядчиком не опустит голову! Хоть и не поймал змею, а стал бергадом- змееловцем.