Сибирские огни, 1939, № 5

20 с. шило: щику, древний старик, зашипев как гу­ сак, вдруг поднял посох и опустил его на голову офицера... Неизвестно, что сделал бы взбешенный, вновь всенародно осрамленный ротмистр, если бы на этот раз джентльмен Осума нз изменил себе. Он затопал на старика ногами и брыз­ гая слюной, что-то сердито закричал сол­ датам. Сержант с двумя солдатами бегом бросились к Панфилу, и подхватив его подмышки, как недавно учительницу, по­ волокли по площади и пинками запихали в амбар, где сидели заложники... Все это произошло очень быстро. 6 . ПЛАН В ДЕЙСТВИИ Злое, кошмарное дело творилось в Гра­ чевке! Жителей прикладами загнали в свои дворы. Почти на каждом гумне пороли баб и мужиков за отказ таскать к избам со­ лому. Настасья Полозова скинула, под кнутом, мертвого ребеика-первенца и, вся в кро­ ви. валялась посреди огорода. Она громко стонала и молила о помощи. Шум, крик, вой стояли в деревне... Некоторые пе выдерживали побоев и с почерневшими лицами несли охапки соло­ мы к своим жилищам. По указаниям японцев, они сваливали ее под окна, на­ бивали в сени, под крыльцо... Потом по­ нуро стояли посреди улицы и тупо смотрели на свои обреченные избы... Сколько тяжелых сцен разыгралось за это время! Вот молодая и бойкая Ариша. Желая спасти свое добро, она прибегает к «хитрости». -— Таскай, — тихонько говорит она своему неповоротливому Герасиму, про­ званному за молчаливость «Утесом». 1— Таскай, Гараха... Жизнь-то дороже... А сама, оглядываясь, старается выби­ рать из-под самого низа гнилую солому, или смочить охапку в наполненной водой колоде, в которой весной делали для ло­ шадей сечку. — Старайся, слышь, мокрым-то к сте­ пе... Понемножку носи, понемножку! Ста­ райся... авось наша-то отстоится... О, бо­ же мой, боже мой! Герасим что-то бурчал себе под нос, но советы своей хитроумной Ариши ис­ полнял в точности... Во дворе Рязанцева работа идет иначе. Робкий, болезненный Михей сам старает­ ся выполнить приказ японцев. («От гре­ ха. што-б их... Все едино — 1 заставят!» Но плечистая, густоголосая Дарья со зло стью вырывает солому из его трясущихс, рук и ругает и мужа, и японцев самым: отборными словами. А три босоногие девочки таскаются з отцом и все время нудно верещат: — Тя-тень-ка, не на-до... Тя-тень-ка-а-а Рязанцев под конец не выдержал. Он матершиной бросил последнюю растрепан иую охапку посредине двора, схватился з голову и заплакал жалобно, как женщи на... Но все это пустяки в сравнении с теп что происходило во дворе больной преста релой бабушки Андреевны! Педагоги долж ны были почувствовать, любуясь это.й кар тиной, большое удовлетворение... Бабушка Андреевна жила под горкой внучкой Соней. Сейчас она недвижно ле жала на койке, — вот уже неделя как нее отнялись руки и ноги. Без посторон ней помощи она не могла подняться с ле жанки, и если бы не Соня, которая вы прашивала для нее милостыню, старух пришлось бы протянуть ноги с голода Вот и сегодня девочка пошла с сумой н деревню, но ее что-то слишком долго нет Старуха беспокоится и кое-как приподняв шись на локте, старается заглянуть : слепое окошко. С улицы доносится шум крики, плач, но она ничего не может по нять. — Сонь-к-а! -— забоявшись, зовет баб ка слабым голосом. — Соня, иди до-мо-ой Но маленькая Соня не могла ее слы шать, — она в это время была уже н опушке леса, куда ее увели бабы и своего околотка, как только японцы пока залвсь под деревней. — Со-нюшка-а-а... Вдруг дверь открылась, и на пороге по казался все тот же страшный японски сержант с двумя солдатами. — Старух, — сказал сержант, остано вившись посреди комнаты. — Старух, тебг чего нет таскать... эта... сорома? Бабушка Андреевна, со страхом гляд на японцев, заискивающе проговорила: — Откуда уж у меня, батюшка, буде' солома-то... К куму Естигнею подите, - там добудете... Нету-ка у меня соломы кормильцы... Нету!.. Сержант, приняв ответ старуХ'и за ot каз повиноваться, сердито закричал: — Таскай, старух, сорома! Понимайт Надо эта огонь!