Сибирские огни, 1939, № 5

т заб своих с песнями повезут в Туманово, se то, что продукты, ха-ха! Уж поверите «не, майор... О, я знаю это хамье! Японские офицеры, сузив глаза, прият- ао улыбались, а уже немолодой толстяк Судзуки, поправив золотое пенсне, оска- нил лошадиные зубы: .— Господин Стрельникоц, вы борьсой... эта... эта... хатсумейка1... -Стрельников, польщенный, с большим достоинством поклонился Судзуки, выра­ зительно помолчал и вздохнул: —: Эх, капитан! Если бы мне дали доб­ рый полк, — только один полк! — я за иесяц перетер бы в порошок всю красную шваль от Байкала до Тихого океана... Клянусь честью русского офицера! Японцы' кивали ему головами и как всегда снисходительно улыбались. Стрельников, подкрутив свисавший ле­ вый ус, твердым шагом подошел к толпе и весело крикнул: — А ну, грачи, у кого имеются ру­ жьишки, кто хочет жить мирно, в ком есть честная христианская душа, подыми руки! Толпа застыла. ■— Смелее, мужики, смелее! Ну, чего ж вы... Ну, ну! Он побледнел. — Последний раз... кто с нами?! Счи­ таю до трех... Раз! Два! Три! Стрельников похабно выругался. Потом, весь красный повернулся к Осуме. — Да, майор, повидимому нам, как я и предвидел, не обойтись без аутодафе, — зердито сказал он, обескуражеяный пове­ дением крестьян. — Это такие скоты... Ах, канальи! Толстяк Судзуки недаром хвалил Стрельникова за изобретательность. Дей­ ствительно, ротмистр еще в Туманове предложил способ умиротворения крестьян довольно оригинальный. -— Представьте себе, господа, такую картину, — говорил он, чтобы смягчить звое неудачное выступление перед «ши­ рокими массами». — Крестьяне -— скопи­ домы, большие собственники и скареды, — таскают из своих гумен в свои же дворы 5олому... Тэк-с!.. Затем,—'обратите ваше знимание! — мужики, женщины дети )бкладывают этой самой соломой избы, каждый свою... By компрене?2 — крутнул )н непокорный ус, наклоняясь к Осуме. — А потом — самая соль! — главы се­ мейств — ха-ха! собственными руками; по команде, разом зажигают родные, на­ сиженные гнезда... Господа, подобная кар­ тина стоит кисти большого художника! Ну, а воспитательное, так сказать, педа­ гогическое значение такой процедуры ко­ лоссально! Осума, над чем-то упорно размышляя, отозвался мрачно, на этот раз без улыбки: — Да, большевизм нузина уничтозайт... эта... ика нару хохо де мо !1 Крестьяне не верили своим ушам, ког­ да подошедший к ним Стрельников об’я- вил, что командование доблестных япон­ ских войск приказывает жителям мятеж­ ной Грачевки собственными руками сжечь свои избы, со всем имуществом и надвор­ ными постройками... Седой, как лунь, дед Панфил, припадая на посох, пробился к начальству. Он долго тряс белой бородой, беззвучно разевал беззубый рот, прежде чем из его пересохшей глотки с трудом вырвались хриплые слова: — Да ведь это же разор! А дети? Ва­ ша благородье! Стрельников, сделав отечески-огорчен- ное лицо, сказал со вздохом: — Грачи, вы сами вырыли себе эту могилу. Но вы заслуживаете еще и не такой кары! Подумайте, кто вы такие? Как можно поступать с вами иначе, когда вы отвергли законную власть, установлен­ ную самим господом богом... Но, взглянув на недовольное лицо Осу- мы, он заторопился и сердито взревел: — Марш по своим берлогам, бунтовщи­ ки! Жи-ива! И чтоб через полчаса все из­ бы были обложены! Хамье! Жи-ива! Крестьяне дрогнули. Послышались злые голоса. Во многих местах заплакали жен­ щины. —1 Мы веками нахаживали... — Разоренье, слышь, мужики... — Раз-бо-ой... Дед Панфил угрожающе поднял посох и закричал на офицеров: — Не позволю! Кровососы! Не позволю! Стрельников, больше всего заботивший­ ся о своем престиже знатока российского крестьянства, даже взвизгнул от ярости и направился к дерзкому старику. Но тут случилось то, чего никто не ожидал — и меньше всего ротмистр. Когда Стрельников подошел к бунтов- 1 Изобретатель. 2 Вы понимаете? 1 Любыми средствами.