Сибирские огни, 1939, № 5

лены» были и японские самураи, его надменные хозяева... — Замолчи, змея! — крикнул Стрель­ ников, выйдя из внезапного оцепенения. — Замолчи, или... — И его дрожащая рука судорожно потянулась к кобуре револьве­ ра. Но в это время майор Осума встал меж­ ду ними. Еще при первых словах учитель­ ницы Осума насторожился. Сейчас, стоя в двух шагах от нее, он молча, с большим любопытством рассматривал ее. Бесцеремонно пристальный взор японца заставил Наташу опомниться. Она замол­ чала. —- Вы... это... большевичка? ■— скло­ нив голову и улыбаясь, спросил Осума самым безразличным тоном. —■Вы гово­ рит... это... хэйнан ни !..1 Большевичка? Наташа глядела в хитрые, раскосые глаза самурая и мучительно думала о чем- то важном, решающем. - Да... я большевичка, — ответила она не сразу и облегченно вздохнула. Офицер улыбнулся еще любезней. — Хорошо, Наташ... Очень хорошо, Наташ! А чего хотите вы, большевики? Вы... эта... дзибун дэ ?..2 Вы чего желайт, камрад Наташ? Наташа была смущена обращением японца. Она тревожно оглянулась па жи­ телей. Но отвечала спокойно: — Я хочу, чтобы все люди были не только 1 сыты, но и образованы. Да! И что­ бы на земле был вечный мир... И не толь­ ко мир! Но и свобода и равенство... и братство народов! Потом я хочу... — она заволновалась. — Хорошо, хорошо, Наташ! — тороп* ливо перебил ее Осума, прикоснувшись к ее плечу и весь потонув в сладкой улыбке. — Вы... эта... погодийт! Мину­ точку, Наташ... Очень хорошо, Наташ... Минуточку... Осума направил фотоаппарат на лицо Наташи и щелкнул затвором. Потом ска­ зав «мерси, Наташ», с изысканной любез­ ностью взял ее под руку и медленно от­ вел в сторону. Наташа долго и пристально разглядыва­ ла знакомые окрестности. Невдалеке зе­ ленел лес. Оттуда доносилось кукование кукушки. Как-то по-особенному шумела сегодня под зеленым берегом река, кото­ рую так любила Наташа... 1 Спокойно. Сам. На пригорке, вся залитая солнцем, стоя­ ла ее маленькая школа. Было видно, как веселый ветер, пова­ лив на бок на раскрытом окне стеклян­ ную банку с большим букетом таежных цветов, озорно надувал и опускал белую занавеску ее спаленки. «Засохнут», — с тревогой подумала На­ таша. На ее измученном, но все еще прекрасном лице отразилась сильная боль. — Андрей, Андрей, — беззвучно про­ шептала она, не отрывая от школы зату­ маненных глаз. — Если бы ты знал... Если бы... Она поникла головой. Но сразу выпря­ милась и стала жадно рассматривать тол­ пу, в которой было много ее маленьких школьных друзей. Ребята волновались и испуганно прятались от глаз сумрачных японцев за спины своих родителей. Толпа безмолвно глядела на свою лю­ бимую учительницу. — Сирая ты моя пташечка, — уткнув лицо в сгиб локтя, тихонько заплакала сторожиха. — Чует ли хоть беду-то твое сердечушко? Недалеко стояла любимица Наташи, шестнадцатилетняя Верочка Горбунова. Она горько плакала. Офицеры перестали курить. Судзуки что-то крикнул сержанту, тот быстро на­ правился с полувзводом солдат к Наташе. Офицеры тоже приблизились к ней. — Прощай, Наташ! — ощерился Осу­ ма. — Равны... эта... там! — кивнул он на небо. •— Там... На-та-ш... — Что прикажете передать господину Мангирову? — ехидно улыбаясь, церемон­ но поклонился ей снова обнаглевший Стрельников. — Может быть, черкнете ему пару нежных строк? Вручение гаран­ тирую, — скоро мы с ним увидимся... На­ диях и он и вся его банда будут в наших руках! Будьте покойны... Наташа стояла недвижимо. У нее толь­ ко трепетно вздымалась грудь,, да жили еще большие голубые глаза, устремлен­ ные в скуластые лица японских солдат. Казалось, Наташа ничего не слышит. Но при последних словах офицера она вдруг круто выпрямилась и, подскочив к ротмистру, с подавленным криком ударила его по лицу... И заплакала горько и потерянно. Эти долго сдерживаемые рыдания Наташи еще больше потрясли толпу. Стрельников схватил нагайку и, шго- щадно ругаясь, стал хлестать Наташу.