Сибирские огни, 1939, № 5

сатель, — стилибт» он «до крайности пло­ хой». Язык у него «неуклюж». «Это не язык Пушкина или Лермонтова». Такие сравнения были вызваны слишком суровою оценкой своей беллетристики и теми вы­ сокими требованиями, которые Чернышев­ ский пред’являл ей в качестве теоретика и критика нового искусства. Было бы не­ правильным расценивать это высказыва­ ние Чернышевского как сознание самого автора, что беллетристика для него была «чужим оружием», к которому он прибегал по вынужденной необходимости. В этом отношении большой интерес представляет -егописьмо из Вилюйска от 10 марта 1883 г. «Жаль, что я не в начале своей деятель­ ности, — писал Чернышевский, — заметил истинное свое призвание: писать повести, романы, сказки. Язык мой в них неуклюж; как у Гоголя, например. Но это недостаток маловажный. Все остальное, что нужно для хорошего сказочника—■вроде Диккен­ са или Фильдинга, или, из наших Пушки­ на и Лермонтова (в их прозе) у меня есть в достаточно хорошем качестве и изоби­ лии». Как видно из сибирских писем, Чер­ нышевский сохраняет к Лермонтову все то же глубокое уважение.^Он считает его, наряду с Пушкиным, образцом в области художественного творчества и литератур­ ного «вкуса».1С этим образцом он сопоста­ вляет и себя, как беллетриста, «по досто­ инству исполнения» своих произведений. Интересно отметить, что такое отноше­ ние и такая оценка Лермонтова не про­ шли бесследно идля беллетристики Черны­ шевского сибирского периода. В сибир­ ский период своей жизни Чернышевский создает третье крупное произведение под названием «Пролог». Этот роман не был окончен и впервые появился в печати за границей. На этом романе мы можем про­ следить опять-таки известное влияние «ве­ ликого гражданина» Лермонтова. Роман Чернышевского «Пролог» посвя­ щался развернутой и суровой критике крепостничества средины прошлого века. Ленин в одной своей работе отмечает, что «Нужна была именно гениальность Чер­ нышевского, чтобы тогда, в эпоху самого совершения крестьянской реформы (когда еще не была достаточно освещена она да­ же на Западе), понимать с такой ясностью ее осровной буржуазный характер, — что­ бы понимать, что уже тогда в русском «об­ ществе» и «государстве» царили и прави­ ли общественные классы, бесповоротно 1 См. письмо к В. М. Лаврову от 29 де ­ кабря 1888 г. враждебные трудящемуся и безусловно предопределявшие разорение и экспропри­ ацию крестьянства. И при этом Чернышев­ ский понимал, что существование прави­ тельства, прикрывающего наши антагони­ стические общественные отношения, яв­ ляется страшным злом, особенно ухудша­ ющим положение трудящихся».1 Критику крепостничества Чернышевский дает в ли­ це таких своих героев как Волгин и Ле­ вицкий. Революционер-демократ Волгин, наблюдая за деятельностью крепостников и либералов вокруг «крестьянской рефор­ мы», произносит на обеде у Платонцевых суровые слова: «жалкая нация, нация ра­ бов, сверху донизу — все рабы». Ленин по этому поводу замечает: «...это были сло­ ва настоящей любви к родине, любви, тос­ кующей вследствие отсутствия революци­ онности в массах великорусского населе­ ния. Тогда ее не было».2 Развернутая критика крепостничества со стороны Чернышевского была, конечно, беспримерной в истории дореволюционной России. Но тем не менее нужно все-таки сказать, что и в этом отношении извест­ ное воспитательное значение для Черны- шевского-беллетриста могла иметь и без­ условно имела русская литература в лице наиболее передовых своих представителей. С приведенными выше суровыми словами Волгина в оценке крепостной России как- то перекликаются волнующие строки, пол­ ные необычайной силы, гнева и вырази­ тельности стихотворения Лермонтова «Про­ щай, немытая Россия, страна рабов, страна господ». Это совпадение не было,.конечно, случайпым. Чернышевский видел в лице Лермонтова «благороднейшего из людей», «великого гражданина, страстного проте­ станта против «рабства и цепей». Весьма возможно, что такое восприятие Лермон­ това не могло не иметь некоторого значе­ ния для Чернышевского, как автора «Про­ лога». Этим самым мы вовсе еще не хо­ тим сказать, что приведенные выше слова Волгина в оценке крепостной России были написаны Чернышевским под непосредст­ венным влиянием упомянутого выше сти­ хотворения Лермонтова. Но некоторая пе­ рекличка в выражениях: «нация рабов» — «страна рабов», и неудержимый характер протеста против крепостной России натал­ кивает нас на такое сопоставление. Во второй части романа «Пролог» под на­ 1 Ленин, «Что такое «друзья народа», т. I, стр. 184. 2 Ленин, «О национальной гордости вели­ короссов», т. XVIII, стр. 81.