Сибирские огни, 1939, № 5

j; зеркальному морю, чтобы добыть живой воды для бедной женщины, которая при­ ходила к ней под окно и рассказывала о своем сыне-сидне. Она не струсила подобно Гаруну, который бежал «с поля брани, где кровь черкесская текла». Как же пос­ ле этого не петь райским птицам про подвиг Деборы-девицы? Таковы наиболее интересные произве­ дения Чернышевского из «Повести в пове­ сти», на которых сказалось в той или иной форме более заметное влияние Лер­ монтова как поэта и прозаика. Нельзя, конечно, воспринимать это влияние, как своеобразное «подражание» Лер­ монтову только «для шутки». В заим­ ствованное из Лермонтова, путем соответ­ ствующей «переплавки материала», Черны­ шевский вкладывал свое глубокое содер­ жание. Так, например, в татарской сказке о «Лани» или «Сорока кяфирах» Черны­ шевский, в сущности, проводит мысль, что поклонники Магомета отнюдь не являются врагами кяфиров или «неверных», как об этом говорили соответствующие предста­ вители бывшей царской России в интере­ сах угнетения покоренных народов. В до­ казательство приводится дальше татарская легенде о «Сорока кяфирах». Так «эзопов­ скимязыком», используя некоторые мотивы и положения из Лермонтова, Чернышев­ ский развенчивал национальную полити­ ку царского самодержавия. В «Сказке о Деборе-девице» Чернышев­ ский в своих выводах идет еще дальше. Талантливо и своеобразно используя со­ ответствующие мотивы и положения из Лермонтова и «Тысячи и одной ночи», Чернышевский проводит мысль, что един­ ственным выходом для угнетенных наро­ дов Кавказа является освободительная борьба против своих угнетателей. Только в этом освещении мотив «живой воды», которою нужно напоить сидня, чтобы при­ вести его в «движение» для «защиты» и «помощи» бедной матери, мотив страш­ ной кары предателя Гаруна, покинувшего поде битвы, «где кровь черкесская текла... за честь и вольность», — приобретают свое подлинное и революционное значение в контексте «Сказки о Деборе-девице». Такова идейная подоплека разобранных нами двух сказок Чернышевского. Эти иш№ показывают нам высокое мастерство Чернышевского в «переплавке материалов» из русских и западно-европейских клас­ сиков в интересах прямого обслуживания революции. На это высокое мастерство Чернышевского в смысле использования существовавших тогда возможностей в области литературы указывал и В. И. Ле­ нин. Влияние Лермонтова сказалось не толь­ ко на двух приведенных сказках Черны­ шевского из «Арабесок», но и на других «повестях» его нового романа. В частности, довольно любопытны рассказы, в которых фигурируют военные, как, например, «Зи­ наида Семеновна» и «Другой проезжий жених офицер». На этих рассказах о воен­ ных, весело и праздно проводящих время с любовными приключениями, отразилось безусловно некоторое влияние сатирических поэм Лермонтова, мимо которых не мог пройти Чернышевский-беллетрист. В этом романе Чернышевского мы встре­ чаем и прямые ссылки на Лермонтова как самого автора, а так же и его героев. Любопытно, например, замечание Черны­ шевского в предисловии к «Повести в по­ вести», что «Онегин», «Герой нашего времени» — вещи прямо суб’ективные». Этим замечанием Чернышевский старался подчеркнуть некоторый автобиографизм произведений великих классиков русской литературы. В отличие от них Чернышев­ скому хотелось бы «написать роман чисто- об’ективный, в котором не было бы ника­ кого следа не только моих личных отноше­ ний, — даже никакого следа моих личных симпатий». Чернышевский, таким образом, ставил вопрос о новом типе романа в рус­ ской литературе, который базировался бы на еще более высокой правдивости в рас­ крытии и освещении отображаемых явлений жизни. В другом месте того же предисло­ вия Чернышевский пишет, что его герои «лица несравненно более вымышленные, чем... Онегин, Ленский, Татьяна, Печорин, княжна Мери, Бэла»... Этим самым Чер­ нышевский как бы хотел сказать, что при высокой правдивости в показе жизненных явлений возможен вымысел и фантастика. Ярким примером в этом отношении может являться собственное романтическое про­ изведение Чернышевского «Повести в по­ вести». В романе приводятся иногда и отрывки из стихотворений Лермонтова. В качестве эпиграфа к «Перлу Создания» Чернышев­ ский берет отрывок из стихотворения Лер­ монтова «Свидание»: «Летают сны-мучители Над грешными людьми, И ангелы хранители Беседуют с детьми». Довольно любопытна целая серия вы­ сказываний самих героев «Повести в по­