Сибирские огни, 1939, № 5

дел свет. 'К сожалению, этот роман Черны­ шевского почему-то не привлекает к себе должного внимания нашей критики. А между тем сам Чернышевский в письме к А. <Н. Пыпину из Петропавловской крепо­ сти от 4 сентября 1868 г. писал: «Пер­ вый роман (имелся в виду роман «Что делать?» — В. А.) не показывает нисколь­ ко беллетристического таланта, по-моему. Из этого следует, что второй,-на мои гла­ за, много лучше». 'В этом романе Чернышевский еще боль­ шее внимание уделяет Лермонтову, чем в «Что делать?» Прямые ссылки на Лермон­ това самого автора, а также и его героев дополняются в этом романе своеобразными «подражаниями» Лермонтову (и не толь­ ко ему). Правда, Чернышевский оговари­ вается, что «подражает» он только «для шутки», что у него «на плечах своя голо­ ва». Но тем не менее самый факт «подра­ жания» Чернышевским, в сущности, не отрицается. Любопытен список писателей, который вставляется Чернышевским в художественную канву «Повести в пове­ сти». Он называет этих писателей настоя­ щими «авторами» своего оригинального про­ изведения по принципу: «Дошли до моего слуха добрые слова; отозвались они эхом из моего сердца, и рука моя — рука пере­ писчика». Среди перечисленных имен рус­ ской и западно-европейской литературы мы встречаем и М. Ю. Лермонтова. «Яс­ но, — пишет Чернышевский, — что они сотрудничали; ясно, что сотрудничали мно­ гие другие романисты и поэты нынешне­ го и двух прошлых столетий; но что на­ писано ими, указать трудно». Черны­ шевский переделывает заимствованное из русских и западно-европейских классиков и в сНою очередь приглашает читателей «играть переплавкою материала». Ведь «сущность чистой поэзии, — подчеркивает Чернышевский, — состоит именно в том, чтобы возбуждать читающих к соперниче­ ству с автором, делать их самих автора­ ми». В разделе «Арабесок» нового романа мы находим ряд «повестей», представляю­ щих из себя своеобразную переделку заимствованных из Лермонтова мотивов и положений. В этом отношении большой интерес представляет, например, рассказ «Лань» или «Сорок кяфиров». Черны­ шевский указывает в подзаголовке к «Со­ рока кафирам», что это «татарская леген­ да», рассказанная «по татарскому подлин­ нику». Вчитываясь в это произведение, мы начинаем находить ряд совпадений с «турецкой сказкой» Лермонтова под наз­ ванием «Ашик-Кериб». Вероятно эта сказ­ ка произвела когда-то сильное впечатле­ ние на молодого Чернышевского. Под влия­ нием этой сказки он и создавал свою «та­ тарскую сказку» про «Сорок кяфиров». В этой сказке мы видим прежде всего ха­ рактерное совпадение мотива верности данным обещаниям во имя любви. Ашик- Кериб у Лермонтова дает обещание люби­ мой девушке Магуль-Мегери жениться на ней по истечении семи лет. После семи­ летнего странствования «по свету» он спешит к себе на родину, чтобы выпол­ нить данное обещание и жениться на Ма- гуль-Мегери. Но он встречает непреодоли­ мое препятствие: дорога длинна и ему не поспеть к назначенному сроку. Ашик-Ке­ риб в отчаянии. Он думает даже покончить с собою. Тогда в его судьбу вмешивается чудесная сила в виде «человека на белом коне», которая переносит его на родину к назначенному сроку. Ашик-Кериб женится на любимой девушке. Такова сюжетная канва «турецкой сказки» Лермонтова. В центре «татарской сказки» Черны­ шевского стоит Лань. Спасаясь от пресле­ дующих ее сорока кяфиров или «невер­ ных», она ищет защиту у пророка. Кяфи- ры однако стремятся ее убить. Лань вспо­ минает, что ее дети еще не кормлены мо­ локом матери. Она дает обещание проро­ ку, что вернется к назначенному сроку после того, как накормит своих детей. Ее отпускают кяфиры с условием, что если она не вернется к назначенному сроку, то они убьют пророка. На обратном пути Лань встречает непреодолимое препят­ ствие, которое должно было помешать вы­ полнению ее обещания. Кяфиры поставили сеть на ее дороге, в которую и попадает Лань. Но тут в судьбу Лани, как и в сказке Лермонтова, вмешивается чудесная сила. В самый критический момент для пророка «по воздуху пронеслась Лань, как была запутавшаяся в сети,, и с кустами, за ко­ торые была прикреплена сеть». Лань вы­ полнила свое обещание. Сказка Черны­ шевского заканчивается счастливым кон­ цом, как и сказка Лермонтова: «И сорок кяфиров уверовали пророку». Таково со­ держание «татарской сказки» Черны­ шевского. Мне кажется, что влияние Лер­ монтова на Чернышевского-беллетриста в этом произведении не нуждается в даль­ нейших комментариях. Отметим только, что это влияние сказалось также и на прозрачной ясности и простоте анализиру­ емого нами произведения. Это сходство