Сибирские огни, 1939, № 5

Чернышевский не столько стремился к критике старого, сколько к утверждению нового в своем романе. Значительное место в романе Черны­ шевского «Что делать?» отводится «жен­ скому вопросу». Существует довольно рас­ пространенное мнение, что в постановке «женского вопроса», в высокой трактовке чувства любви и вообще взаимоотношений иежду мужчиной и женщиной на Черны­ шевского большое влияние оказала пере­ довая западно-европейская литература. «Сами по себе мысли, — писал Плеха­ нов, — высказанные в нем (в романе «Что делать?» — В. А.), были не новы; Чернышевский целиком взял их из запад­ но-европейской литературы. Проповедью свободных, а главное искренних, честных отношений в любви мужчины к женщине гораздо раньше его занималась Жорж Занд во Франции. Лукреция Флориани по нравственным требованиям, пред’являемым ею в любви, ничем не отличается от Ве­ ры Павловны Лопуховой •— Кирсановой. А что касается романа «Жак», то легко бы­ ло бы сделать из него довольно длинный ряд выписок, показывающих, что в р,Ома­ не «Что делать?» почти целиком воспроиз­ водятся подчас мысли и рассуждения сво­ бодолюбивого и самоотверженного героя Жорж Занд. Да и не однаЖорж Занд про- поведывала свободу в отношениях этого рода. Их проповедывали, как 'известно, также Роберт Оуэн и Фурье, имевшие ре­ шающее влияние на миросозерцание Чер­ нышевского». («Н. Г. Чернышевский», изд. «Шиповник», Спб. 1910 г.). В этом же духе высказывались и другие критики пр,и анализе романа «Что делать?». Нельзя, конечно, отрицать определенно­ го влияния на Чернышевского передовой западно-европейской литературы и прежде всего по вопросу «женской эмансипации». Но неправильно недооценивать известного влияния на Чернышевского-беллетриста и русской литературы, в лице наиболее ве­ ликих и передовых ее классиков. В част­ ности, по линии высокой трактовки чув­ ства любви на Чернышевского-беллетри­ ста оказал некоторое влияние, на ряду с другими классиками, и М. Ю. Лермонтов. На это он сам указывал в статье: «О том, какие книги должно давать читать детям», написанной им еще в период учебы в Пе­ тербургском университете. В этой статье Чернышевский пишет: «Древние лирики воспевали с начала до конца все чувственные наслаждения люб­ ви и, нужно прибавить, на любовь они смотрели чисто с животной стороны ж только с животной стороны, они ее пони­ мали только как чисто телесные акты, на женщину, на свою возлюбленную они смотрели чисто как на вещь — жаль, что в этом не отдают им справедливости... ...влияние этой гадкой привычки было до сих пор так могущественно, что немного можно набрать лирических поэтов (кроме разве самых новых, вроде Лермонтова), которые были бы чисты от воспевания скотской любви, если только воспевали любовь, от воспевания женщин в том ду­ хе, как будто (бы она) была подушка и более того ничего».1 Судя по этим высказываниям, Черны­ шевский совершенно не случайно делал исключение для «нового» поэта Лермонто­ ва. Для Чернышевского Лермонтов был высоко «нравственным» поэтом. Вот поче­ му он счел нужным вспомнить о нем в статье «О том, какие книги должно давать читать детям». «Обскуранты, —; отметил Плеханов, — обвиняли Чернышевского в том, что он проповедывал будто бы в своем романе «эмансипацию плоти». Нет ничего нелепее и лицемернее этого обвинения! Его роман проповедует, наоборот, эмансипацию чело­ веческого духа, человеческого разума».2 Плеханов говорит дальше о «строго нравственном характере произведения Чер­ нышевского». Надо полагать, что и в про­ поведи «эмансипации человеческого духа, человеческого разума», и в «строго-нрав­ ственном характере произведения Черны­ шевского» вообще сказывался воспитанник не только Жорж Занд, но и Лермонтова. Только при учете этого обстоятельства последующие прямые ссылки Чернышев­ ского на Лермонтова в романе «Что де­ лать?» приобретают более глубокий смысл и значение. В предпоследней главе романа «Что де­ лать?» Дама в трауре на устроенном мо­ лодежью пикнике поет о высокой любви, которая воодушевляет «воинов» на герои­ ческие поступки и подвиги. Любопытно отметить, что свое пение она, в сущности, начинает с известной песенки Казбича из произведения Лермонтова «Бэла». Каз- бич на предложение Азамата украсть для него Бэлу за коня «Карагеза» поет: «Много красавиц в аулах у нас, Звезды сияют во мраке их глаз; 1 Чернышевский, Литер, наследие, т. I. 2 Н. Г. Чернышевский, изд. «Шиповник», Спб., 1910 г.