Сибирские огни, 1939, № 5

Исторические заслуги просвещенцев-мхи- таристов огромны. Мхитаристы впервые сделали попытку привить плодоносную ветвь европейской культуры к тысячелет­ нему древу культуры Армении, и эта ветвь привилась, налилась живыми со­ ками, принесла обильный и зрелый плод. Но эта литература изгнапия, лишенная родины и территориально и духовно оторванная от земли Армении и от ее на­ рода, — неизбежно вырождается. Лишь поэзия ашугов, вновь спустившаяся в ни­ зы, растет и крепнет, питая из неисся­ каемых родников народного творчества ли­ тературу и искусство новой Армении. PI этим творчеством вдохновляется патриарх ново-армянской поэзии, Ованнес Туминян, со всей своей школой учеников и после­ дователей. И тогда открывается новый источник возрождения армянской культуры. Это— героическая борьба русского пролетариата, общественно-политическая мысль и вели­ кая классическая литература революцион­ ной России XIX века. Армянские изгнан­ ники связаны с русской политической эмиграцией и ее прессой; армянские мыс­ лители, публицисты, общественные дея­ тели — с идеями Герцена и Огарева, Чернышевского и Добролюбова, с русским народничеством и, позднее, с русским марксизмом. Герцеиовский «Колокол» ста­ новится тем набатом, который пробуждает от долгого сна революционную мысль Ар­ мении, и некрасовский «Современник» звучит для нее голосом не только сегод­ няшнего, но и завтрашнего дня истории. Декабристская поэзия Пушкина, его при­ зывы к цареубийству, вдохновлявшие не одно поколение революционеров, мятежный гений Лермонтова, гражданская скорбь Некрасова — служат образцом для рево­ люционной армянской поэзии и глубоко проникают в нее, насыщая ее своим духом социального протеста, народного гнева, жаждой борьбы и победы. Подлинным сы­ ном этой новой Армении становится Ми­ каэл Налбандян. Это —- профессиональ­ ный революционер и поэт, мыслитель и ученый, фейербахианец, друг и соратник Бакунина, Огарева, Герцена, мятежник и заговорщик, задумавший осуществить ба­ кунинский проект о всеобщем восстании славянства вместе с угнетенными народа­ ми Австрии и Турции, организатор и уча­ стник известного Зейтунского выступле­ ния в Турецкой Армении 1862 года,' уз-, ник Петропавловской крепости, каторжа­ нин, замученный тюрьмой и ссылкой. В творениях армянских поэтов той эпо­ хи мы слышим тот же голос, проникну­ тый подлинным воодушевлением револю­ ционной борьбы, что в русской демократи­ ческой поэзии. Мы слышим его в стихах Налбандяна о свободе: Свобода! — и пускай враги Ждут, гибелью грозя! Пускай огонь, пускай — пи зги, Пускай ревет гроза! До виселичного столба Я руки к ней тяну, Свободу милую любя, Одну, ее одну! Мы слышим этот голос в обращении к родине Иоапиисяна: Лишь только ты одна, Армения родная, Лежишь как труп живой, мне горестна взглянуть: В цепях тоскуешь ты, прекраспый лик склоняя, Разметана твоя истерзанная грудь; Из-под твоих руин не глянет ветвью новой Зеленый мирт любви — спасения сим­ вол; Возложен на тебя тоски венец терно­ вый, Венец немых скорбей и вековечных зол! Но нет, ты не умрешь! Я верю в обиов- ленье, Оно должно прийти, — оно, к тебе придет! Во мраке вековом горит звезда спа­ сенья! Проснися, близок час, о, родина >— оя ждет! Все то, что навсегда в душе твоей бо­ ролось, Пусть вспыхнет вновь! Воспрянь во прахе п пыли! Хоть полумертвая, услышь, подай свой голос, Твои сыны придут со всех концов зем­ ли. Так началась заря нового возрождения армянской культуры, тянувшаяся со вто­ рой половины XIX века вплоть до побе­ ды Октябрьской революции в Армении. Много раз эта страна знала Ренессанс; но подлинное ее Возрождение наступает только сейчас, в годы социалистической эры, когда Армения входит в мировую революционную культуру, когда она,