Сибирские огни, 1938, № 1

здешние, из Голомыскино, — оттопырив усы, убедительно добавил Власий Макарыч. — Справочки имеем на то. Бед-ия-ки были, спроси управляющего. — Звать вас Власием Макарычем? — Ветром Тихонычем зовусь отродясь. «Власий Макарыч» это видно другой. — Какой? — То нам неизвестно. Ежели ты видел, значит, оп где-нибудь должен' быть. Иначе как же?.. Обознаться всякий может. Обознал- ся, сынок!.. Обозвался!.. Но время шло, ребята работали, мой трак- тор стоял в грязи. Стиснув зубы, я сдержан- но попросил: — Дайте топор, чащи нарубить. — Нету топора, — вздрогнул, как мне покшалось, старик. — А под полой? — Сломанный. «Гад! Их, должно быть, целая банда в совхозе... Ведут себя просто нахально». В моей памяти еще свежи были воспоминания о беседе с Захаровым но поводу родни. Заха- ров молча ^издевался надо мной. Этот — на- гло ухмылялся... Как подобраться к такой компании? Фак- тов нет, ори слова. Наташа задала мне трурую задачу. Я не понимал тогда, что эти двое стари- ков, в придачу к письму, сами являются убе- дительными фактами, — не понимал и боял- ся, что мне не поверят. Я таскал хворост, палки. Мостил дорогу трактору. Времени на это потратил много и 1 Hie выполнил норму. Невесело мне было воз- вращаться на стаи. — Так работают разгильдяи, — размы- шлял я, — а не честные траистористы-ста- хаиовцы. На стане ждала новая неприятность. Бри- гадная редколлегия выпустила свежий (номер стенной газеты «Стахановец». Как взглянул я на. эту газетку, так в глазах у меня и за- рябило: до этих пор в газетке печатали мои обязательства, письма, вызовы, меня хвали- ли, зато в этом номере был нарисован здоро- венный курносый парень, с широким лицом, в барашковой шапке (шапка моя). Курносый парень спал, разинув рот, на прицепе ЧТЗ, а рядом сидели на хвостах два. лохматых вол- ка и как-то неопределенно ухмылялись. 1-й Волк. Чи спит товарищ Зубаченко, чп ае спит? 2-й Волн. Не тронь его, он дежурит. 1-й Волк. Такого дежурного и кушать не- охота. 2-й Волк. Он от обязательств отдыхает, весь совхоз вызвал на соревнование. 1-й Волк. Есть же такие трепачи на белом свете! — Читай и наслаждайся, — сказал мне Емельянов. — Сердце, небось, радуется, когда читаешь! Ничего я на это не ответил Емельянову. Вечером опять собралась комсомольская «пя- тиминутка». Меня все ругали. Гончаров обо- звал несчастным трепанем, Лискин — хва- стуном. Я чуть с ума не сошел. Эх, напрасно я остался в Сибири, плохо мне придется здесь. Думал, думал и раздумался. — Не все еще пропало, Борис, — говорю сам себе с уверенностью. — Разве ты не сможешь по- стахановски работать? Сможешь, конечно!.. 6 м а я Опять боялся, что не выполню норму. По- зор! Это будет невыносимый позор! Ответ ственность на мне за нормы и за качество пахоты большая, чем на других трактори- стах. Я и в самом деле вызывал на соревно- вание направо и налево, половину совхоза вызвал, так верил в себя. А Сколько обяза!- тельсгв нахватал! В договоре записал такие пункты: 1. Ежедневно перевыполнять, нормы на 150 процентов. 2. Экономить горючее по два килограмма на гектаре. 3. Выучить играть на балалайке комсо- мольца Емельянова. 4. Самому выучиться играть в шахматы. 5. Прочитать «Порятую целину». 6. Выучить одного практиканта работать на тракторе. Ни одного из этих обязательств я еще ие выполнил, все они висели в воздухе на ки- ду у трактористов. — Если трактористы, по моему примеру, не станут выполнять нормы, то что тогда мо- жет получиться из большевистской совхоз- ной посевной? — задал я себе резонный во- прос. — Позор может получиться! Совхоз должен в сжатые сроки посеять 15.500 гектаров, а мы, вместо ударной работы, бук- суем. Как это так? В таком случае вас хле- бом не за что кормить, а нам еще деньги платят! Мой трактор опять двигался плохо. Утром я заметил, что кто-то сменил свечи. — вме- сто новых поставил старые. Где же тут бди- тельность! От злости и обиды у меня темно в глазах. Теперь-то уж я наверняка прова- лился. Первенство промазал. Пропали думки о красном переходящем мандате Крайкома.