Сибирские огни, 1938, № 1

скорее на работу». Быстро осмотрел мотор, •выехал на полосу. Трактор шел отлично, мо- тор работал без перебоев. Иногда забивалась питательная тпубка, по это пустяки, — я ее быстро прочищал. Дело подвигалось од- нако плохо. Было сыро на полосе. Кое-где стояла вода лужами. От черной, просыхаю- щей земли поднимался теплый пар, над го- ловой с карканьем носились грачи, а жаво- ронки так назойливо трещали, что, каза- лось, они застряли у меня в ушах. В четыре часа дня на тракторы заступала новая смена. Мне очень хотелось есть, но в столовой не оказалось хлеба. Обозвав вся- кими неприятными словами заведующую сто- ловой Нюську, я умылся, надел чистую ру- башку и time л на турник: сдавать норму па значок ГТО. Так прошел день. Хлеб привез- ли к вечеру. Поужинав, я почувствовал усталость и лег слать. Но услышал прере- кание комсомольца Емельянова с бригадиром Ярцевым. Они спорили: Ярцев. Сматывайся, Емельянов, в ночное дежурство, твоя очередь. ЕМЕЛЬЯНОВ . Сматывайся сам. Ярцев. Бригадиру это не положено. Емельянов. А я не пойду. У меня голова болит. Я встал и пошел дежурить вместо Емель- янова. Ночное дежурство — это ничего, од- но плохо: боюсь волков. Чуть где шелохнут- ся, а я уже думаю: не волк ли? Мелькнет тень меж кустов, у меня мороз по коже, чу- дятся волки. А ведь не волков нужно боятЬг- ся. Есть люди похуже волков. В восьмой бри- гаде, например, на второй же день сева в мо- торах двух тракторов были обнаружены гай- ки, подсунутые кем-то с целью вредитель^ ства. Зато утро! Когда восточный небосклон; на- чинает белеть, желтеть, краснеть,—я улыба- юсь, сдвигаю промасленную шапку на заты- лок и говорю себе бодро: «Напрасно ты тру- сил, Борис. Волков тут, наверное, сроду не было». Я радуюсь утру, пою что в голову взбредет. А солнце и утро радуются мне. 4 м а я Сегодня я первым вывел на полосу трак- тор. Норму выполнил, сэкономил горючего двенадцать килограммов. И было мне очень приятно и весело. Сменившись с работы, я с песней «Реве та стогне Днипр широкий» отправился на стан. Хорошо бы каждый день перевыполнять нормы, ничего я больше не хочу. | 5 м а я . На дворе пасмурно, будто осень. Помощ- ник бригадира товарищ Денисенко отвел мпе для пакоты сырую полосу. На втором кругу трактор забуксовал и плотно влип в грязь. Я попробовал двинуть его назад,— не берет; ©перед — еще глубже засела ма- шина. — Пропащее дело. Побежал за топором на заправочный пункт восьмой и девятой бригад, чтобы нарубить чащи под колеса. Ноги вязли в грязи. Левый . сапог тер пягку, а у щтого оторвалась по- дошва. На заправочном пункте по-хозяйски про- хаживался старик, назвавшийся тестем на- шего управляющего Сенькина. «Власий Макарыч!.. — на минуту у меня сперло дыхание, — вог вы куда пробра- лись!.. Теперь-то от меня не отчешетесь. Не было бы счастья, да несчастье помогло». — Привет, отец, — приподнял я шапку, жадно впиваясь глазами в старика. — Опять довелось нам встретиться. — С кем устретиться? — остановился Власий Макарыч. Его глаза были как оловян- ные, они ничего не выражали. — Нам с вами... Помните: от вас лошадь убежала, а я задержал?.. — Не помню, — отрицательно покрутил он головой. — Как не помните! Дней пять тому на- зад. — Хе-хе. — Что «хе-хе?» — Грешно передразнивать старших. Сто- рожем я слу'жу на этом месте, — он пото- пал ногой по земле. — Кажись, недоли че- тыре неотлучно здесь стою... — Врешь. — Ась? — Вы сказали, что приехали в зятю. — У меня и дочки-то, милый, не бывало. А ежели не' бывало дочки, то иепгто мож&т быть зять? — В таком случае не может быть зятя,— согласился я. — А шишка на лбу у вас бы ла? — Шишка? Отчего же ей быть шишке! У тебя она может дважды-два вскочить, если станешь с такими несуразностями приставать к людям. Разговаривая со мной, он все время при- держивал топор под полой зипуна. — С вами, — снова заговорил я реши- тельно, — ехал еще один старик... Борода выдрана... как его?., забыл... — Не знаю про кого ты говоришь. Мы