Сибирские огни, 1938, № 1

— Я ведь умру... факт... У меня к тебе просьба... Он поманил ближе к себе Буранного, тот наклонился ниже. — У меня там, в Оренбурге, — продол- жал он, — сын и дочь. Ты воспитай их большевиками. Будет? — Будет, — пожал его руку Буранный. Красногвардейцы зарезали курицу и для своего больного командира сварили бульон. Варил бульон красногвардеец первого взво- ja товарищ Чуфыркин — первоклассный повар, променявший повар ежку на красно- гвардейскую винтовку. Пять красногвардейцев во главе с Чу- фыркиным пришли с подношением к люби- мому командиру. Увидев жестяную манерку с куриным бульоном, Шапко улыбнулся гла- зами. — Теперь, ребята, — зашевелился он,— я буду жить. Стеша!.. Он знаками показал на рот. Здесь же при красногвардейцах он выпил около стакана бульона. Чуфыркин отставил ногу в огромном желтом башмаке, вытянул руки по швам, яйцо его светилось, — он с замиранием сердца следил за командиром, как тот гло- тал куриный бульон. Может быть никогда в жизни Чуфыркин не был так счастлив и дова- лен своим искусством первоклассного по- вара-супника, как в эту минуту... Угасал весенний день. Раскаленным ядром скатилось солнце за дальние (курганы, за- пылал и скоро погас закат, покрываясь си- нью и пепельными сумерками. Весь день пустынна была станичная улица, и вечером в казачьих куренях яе зажигались огни. Быстро спускалась темная степная ночь. 3. Оставив раненых и небольшую охрану, утром следующего дня товарищ Буранный повел наступление на Изобильную. Он бы- стро и неожиданно вывел роты на волни- стую равнину под станицей, раскинул их цепью и стал наступать. Разведка донесла командиру, что под ста- ницей скопились большие силы противни- ка. Через час выставленные на флангах за- ставы сообщили, что в балках скаплива- ются канньге лавы белоказацких сотен. На серой лошади командир проехал вдоль цепи, подбодряя бойцов. На сердце росла тревога, в эту минуту он не думал о себе, он вспом- нил оставленного в станице Лебяжьей Шап- ко и раненых красногвардейцев. «Что будет с ними?» — подумал он. Белые близко подпустили красногвардей- ские цепи и встретили их ураганным ог- нем. Под Буранным подбили серого коня, он пересел на другого, но ехать под огнем стало невозможно, он спрыгнул с лошади и, нагибаясь, побежал вдоль цени. Красно- гвардейцы лежали, плотно прижавшись к земле. С трудом отрываясь от земли, они про- бегали два-три шага и снова падали, обли- ваясь холодным потом. Вдоль линии насту- пления строчили пулеметы. Часа два дрались красногвардейцы за каждую пядь земли, за каждый кустик, за каждую рытвину. Шагов за двадцать до бе- локазачьих цепей бойцы из отряда това- рища Шапко на правом фланге первые вскочили и пошли в атаку, за ними подня- лась вся живая цепь штыков. Они шли, все теснее и теснее смыкаясь друг с другом. Под их чеканным твердым шагом гудела земля, солнце дробило лучи об их острые сверкающие штьгки... Навстречу стеной поднялись густые гроз- ные валы встречной лавины. Начался штыко®ой бой, залязгало железо, по волнистой равнине зарокотало продолжи- тельное «ура!» Рокот то рос и повышался, и тогда казалось, что где-то вблизи катают ду- бовые бревна, то опускался, затихал и мед- ленно угасал, чтобы через минуту вспыхнуть с новой силой. Красногвардейцы шли неудержимым по- током. Они кололи, били прикладами, сами падали под стремительными ударами, но шли вперед. Сбоку наступающей цепи шел ко- мандир. Сухой и длинный, он быстро подви- гался вперед, по нему подравнивались бойцы. Белые не выдержали штыкового боя, дро- гнули и стали отступать. Стоило одному из них повернуть спину, как за ним бросались другие. Буранный на мгновенье оглянулся и по- разился: все скаты холмов были усеяны телами, ползли и ковыляли раненые. Бе- лые поспешно отступали, за ними катилась жидкая цепочка красногвардейцев. — Вперед, вперед!.. «Надо на их же пле- чах проскочить в станицу», — думал ко- мандир. Обе цени стали скатываться в лощину н вновь подниматься к шодошве холма. И разом опять затрещали пулеметы и же- стокий огонь встретил своих и чужих. Бой- цы смешались и заметались. Стреляла мег-