Сибирские огни, 1938, № 1

на Лука — боевого товарища нашего ко- мандира полка. Ларнон Максимович рассказал, как япон- ские оккупанты хозяйничали на Дальнем Востоке. Они выжимали все соки из рабо- чих и крестьян. Японские насильники уби- вали детей, насиловали женщин. — Мы организовали тогда партизанские отряды, — сказал Ларпон Максимович, — для того, чтобы помочь Красной армии унич- тожить иностранных захватчиков. Руково- дителем одного из таких боевых отрядов был товарищ Еремин, ваш командир полка. Весь вечер мы слушали нашего гостя о героической борьбе дальневосточных пар- тизан. Лука закончил свой рассказ: — Если враги нападут на наши рубежи, так они почувствуют, из какого крепкого сплава создал товарищ Сталин Красную армию. Мы долго аплодировали ему. Многие из нас обнимали этого замечательного старика. Бойцы говорили ласковые слова своему го- стю, ибо он выразил их чувства, их волю. Давно горнист проиграл «отбой». Уже да- леко было за полночь, а бойцы делились впечатлениями о госте и о своем боевом ко- мандире полка. 4. ВСТРЕЧА С КОМИССАРОМ Наш воинский эшелон приближался к станции Биробиджан. Боец телефонного взвода Витя Кочи поведал всем пассажирам нашего вагона, что на этой станции стро- ится новый вокзал, и имеется гостеприим- ,ный буфет-ресторан. Красноармеец Кочи за- верил нас, что в любое время суток здесь можно достать кипяток. Он еще сообщил, что желающие потренироваться на англий- ском или немецком языках пусть пойдут в справочное бюро вокзала, — там дежурят две молодые хетагуровки, которые дают справки на четырех иностранных языках. Мы верили товарищу Кочи. Во взводе его звали энциклопедистом. Не раз бойцы убеждались в его хорошей осведомленности о разных полезных вещах. Но красноармеец Кочи, как и все бойцы эшелона, не знал, что на этой маленькой станции ожидает нас встреча с населением одного еврейского колхоза. Когда поезд замедлил ход и остановился у Биробиджанского вокзала, колхозный ор- кестр из трех скрипок, барабана и одной флейты заиграл марш. Колхозники нам жали руки и спрашивали о нашем здоровье. Бойцы недоумевали: чем заслужили они такую честь у этих колхозников. Почему в такое раннее холодное утро нас пришли приветствовать и преподнесли подарки? Скоро мы увидели интересное зрелище. Огромная толпа окружила нашего комиссара части. Его обнимали. Десятки людей жали ему руки. В толпе выделялся старик — сутулый еврей. Видно было, как старик вол- новался. Он часто теребил худыми пальца- ми желтый пух своей бороды. Он говорил речь на плохом русском языке, часто встав- ляя еврейские слова. Старик говорил бы- стро, проглатывая слова, и мы с трудом поняли, что наш комиссар — его родной сын, а все собравшиеся —' его земляки. Время прошло быстро. Был дан звонок и поезд тропулся. На ходу комиссар вскочил в наш вагон. Мы его попросили рассказать об этих колхозниках. Под грохот колес и шум песен бойцов соседнего вагона, комиссар рассказал нам следующее: — В 1918 году немецкие оккупанты за- няли Украину. Еврейское местечко Меж- биш, как и многие другие, было раздавлено иностранными захватчиками. Немецкие офи- церы требовали от жителей Межбиша 600 пудов хлеба, 25 коров, 200 пудов свиного сала и вагон яиц. Население местечка стекольщики, ча- совые мастера, маклеры и люди без всякой профессии. Ни у одного из них но было свиней, коров, яиц и хлеба. А немцы тре- бовали платить контрибуцию продуктами. К назначенному сроку жители принесли: серебряные подсвечники, старомодные ро- тонды, часы, серьги и пуховые перины, — все это взамен хлеба, мяса и сала. Оккупанты забрали принесенное, а в знак благодарности устроили еврейский погром. Они расстреливали стариков, насиловали девушек, разбивали головы детям. Местеч- ко обливалось кровью. На глазах пятнадцатилетнего Лазаря уса- тый офицер изуродовал его младшую сестру. В эту ночь Лазарь сбежал из местечка. Он поступил в полк, которым командовал това- рищ Щорс. Шли годы. Лазарь побывал на всех фронтах. Он боролся против немецких на- сильников, против Петлюры, Деникина и Колчака. Прошло несколько лет, •— продолжал рассказ комиссар. — После выздоровления от раны он случайно попал в родное местеч- ко. Шла зима, был 1921 год. Тяжелый год для Советской власти. Всюду голод и разру- ха. Враг еще не был добит ни на востоке,