Сибирские огни, 1938, № 1

Затыльник был поюрыт густым налетом ржавчины. — Как ate вы, товарищ Грачев? Андрей молчал. — Да-а. Ну что ж, получите наряд вне очереди. Доложите об этом старшине. Вин- товку вычистить сейчас же. * * Вот тебе и новое чувство! Оно возникло вчера на рассвете, когда он покидал пост, облегченный и взволнованный словами сменившего его часового: «Пост принял в исправности». В этих простых словах вдруг зазвучала музыка. * * * От друга из деревни Андрей получил пись- мо. «Дурак,—писал друг.—Если ты еще не сел па гауптвахту, то сядешь. Ему, видите, «не- чего делать»! Сходи лишний раз к пирамиде и посмотри винтовку. Вояка! Живу ничего. В деревне бои не крупнее ваших. Николай». — Сам дурак! — рассердился Андрей и •уничтожил письмо. Николай уже побывал 'в Красной Армии. Был на конфликте, был в жарких бояя. За это Андрей ценил его. Но... Николай вер- нулся без ордена. — Шляпа! — как-то сказал ему Анд- рей. — Был в таком деле и не схватил ор- дена. — Как это понимать — «схватить ор- ден»? — спросил Николай. — Ну, конечно, проявить героизм. — Ага! Орден —- это, брат, высокая за- слуга, и когда ты говоришь «схватить ор- ден», — меня, откровенно говоря, коробит. Ну, что ж? Ордена Красного знамени я не заслужил, но в трусости мне упрека не бы- ло. А потом, неправда, что я вернулся без награды. Вот мой орден — партбилет. Я его завоевал в боях с белобандитами. — То-есть? — Перед боем сказал на ячейке: «Хочу драться коммунистом». И дрался им. * * * В ротной канцелярии собралось бюро ком- сомольской ячейки. Заседание было откры- тым. В маленькой канцелярии было тесно. Над окном скрипел вентилятор. Был конец января. Приближалась годов- щина Красной Армии. Предложений было на десять годовщин. Ребята спорили. Каж- дый доказывал, что его предложение «на данном этапе самое лучшее, самое необхо- димое». Андрей не вступал в разговоры. Он нетер- пеливо ждал, когда скажет Иван: «Перей- дем к следующему вопросу», и вместе с тем страстно- хотел, чтобы этого «вопроса» ни- когда не было. Но это время все же насту- пило. И Андрей вздрогнул при упоминании его имени. Иван Плетнев тяжело поднялся из-за сто- ла. Густые черные брови сошлись у пере- носицы. —• Товарищи! — Иван оглядел притих- ших комсомольцев. —- Моя информация бу- дет очень короткой. Вы помните наше пись- мо колхозникам? Мы дали слово—не иметь ни одного дисциплинарного проступка. Гра- чев нарушил наше слово... У губ Ивана легла глубокая складка го- речи. - 1 - Вот, пожалуй, и вся информация. Можно выносить решение. Но вот вопрос— поймет ли нас Андрей? Поймет ли, в чем кроется его ошибка? И в этой связи мне хочется высказать несколько своих предпо- ложений и советов. Андрей сидел сгорбившись, глядя в одну точку, изредка шевелил бровями. Часто и неровно билось его сердце. —- Я верю, товарищи, —• продолжал Иван, — Андрей станет дисциплинирован- ным. Но я считаю своим долгом отметить одну обидную черту в его характере. Отстав от товарищей в учебе, он начал терять ве- ру в свои силы. Он говорит: «у меня ниче- го не выходит». Ошибку, даже большую, можно простить, но страха перед трудно- стями комсомол никому никогда не простит. Пусть Андрей как вол впряжется в практи- ческую работу. Там, где не вытянет один, мы все поможем ему. Но пусть не думает, что гора придет к нему сама. Нет, ты при- ди к ней и овладей ее вершиной... Искупи свое взыскание честной работой, Андрей... Бюро потребовало ответа. Андрей под- нялся. Слушая товарищей, он собирался сказать им о многом, но когда пришло время, вдруг решил, что говорить ему, собственно, не о чем и сказал всего несколько слов: — Это последняя ошибка, товарищи. Попрежнему над окном урчал вентилятор. Бюро постановило: В рабочем порядке на- писать о тов. Грачеве письмо на завод — комсомольской ячейке, с просьбой опублико- вать письмо в заводской стенгазете. Текст поручить написать тов. Заливайко.