Сибирские огни, 1938, № 1

— Верно я говорю, Грачев? — спрооил Лизаренко. Андрей не шевельнулся, оставил вопрос без ответа. 3. Политрук школы Аркадий Николаевич Ве- шепцев часто бывал в отлучке. Не только в полку, но и в дивизии он пользовался большой популярностью. Он окончил ком-вуз, ему часто поручались вся- кого рода лекции и доклады. Он замещал комиссара полка но время его отсутствия, проводил семинары групповодов. Приходя в школу, Аркадий Николаевич беспокоился о ленинском уголке, стенгазете, инструктировал групповодов политзанятий, организовывал и проверял соцсоревнование. И когда бывал чем-нибудь недоволен, сокру- шенно говорил: — Эх, если бы мне вплотную заняться с вами! Всякий раз, как только показывалась в дверях высокая, тонкая фигура Аркадия Ни- колаевича, курсанты тотчас сообщали друг другу: — Политрук пришел... У каждого находилось до него дело. Тут и разговор о семье, о взаимоотношениях с командирами, спорные вопросы по текущей политике, вопросы методики, культуры, быта... Каждый курсант знал, что с политруком можно беседовать просто, искренно, как с близким другом. А между тем в своих суж- дениях он был резок, прям и откровенен. Однажды курсант Живица попытался «научно» обосновать свои слабые познания в тактике. Он стал бормотать что-то о диа- лектике. — Диалектика, диалектика, — рассер- дился Аркадий Николаевич. — Шел коман- дир в атаку и было с ним сорок штыков, а вынес... восемь. Что, по-вашему, пужно де- лать? Выразить командиру соболезнование? Нет. Спросить его —- почему потерял мно- го? Чему учил и как учил? Не имеешь пра- ва терять много. Вот наша «диалектика»... И когда вы повернете мозги в этом направ- лении, то поймете сами, что надо учиться водить людей в атаку, а не только кричать «ура»... Говоря так, он знал, что не прямота и откровенность оскорбляют человека, а на- смешка над ним, издевательство, унижение его достоинства — и этого никогда не допу- скал. Беседуя, он всегда давал собеседнику понять, что видит в нем умного, понимаю- щего человека. И не было такого случая, когда курсант был бы обижен разговором с Аркадием Николаевичем. ** * После собрания политрук пришел в кан- целярию. Он просмотрел только что закон- ченный номер стенгазеты, а потом приказал дежурному послать к нему курсанта Гра- чева. Андрей с гулко бьющимся сердцем вошел в канцелярию. — Ну, Грачев, —.сказал политрук, — я, признаться, не мало удивился, когда услы- шал, что вас «будни заедают». — Он сел напротив Андрея и продолжал: — Чего вам нехватает? Просто обидно. Грачева, комсо- мольца, — «будни заедают». Давайте, бро- сим это и по-серьезному возьмемся за дело! Почему сегодня не попали? — Разволновался, товарищ политический руководитель. — Ну, вот еще — разволновался. Нер- вы? Займитесь физкультурой, и как рукой снимет. Одним словом — эта стрельба не последняя. На следующий раз, я уверен, Грачев будет стрелять не хуже, а, может, и лучше других. Если тяжело, давайте, при- крепим к вам товарища, который уже ус- воил кое-что. Андрей дал слово «взяться за дело», но от прикрепления категорически отказался. — Не потому, что это плохо, а... Сам до- бьюсь!.. — Пожалуйста! Дело ваше,-— и полит- рук хитро прищурил левый глаз. -•- Само- любие — штука деликатная, как скрипка... А на другой день на утренней физ куль- турной зарядке Андрей, не рассчитав прыж- ка, изо всех сил ударился о забор и вывих- нул руку. Его увезли в госпиталь. Сразу после утренней поверки начали бриться. «Спецы» по этой части безжалост- но обдирали услужливо подставляемые под- бородки. В курилке особенно было шумно. Сюда то и дело вбегали курсанты, весьма не похваль- но поминая брадобреев. Андрей, вычистив зубы и тщательно умывшись, присел на скамейку рядом с Иваном. — В город идешь? — А ты? — спросил Иван. — Иду. — Зря.