Сибирские огни, 1938, № 1

Непокорные черные волосы падают на лоб. Он водворяет лх на прежнее место рез- ким взмахом головы и при этом всегда ка- жется, что вот сейчас он подаст команду. Несмотря на свой хрипловатый голос, ко- мандует Афанасьев круто, но по-особенному. У него получается что-то вроде «Рррота, смирррэ!» Й, еще не закрыв рот, мгновен- но окидывает взглядом весь строй. Вначале курсанты плохо воспринимали команду, по ни малейшая заминка не ус- кользала от взора комроты. — Отставить! И опять... ,— Ррротэ... Наконец, его команду курсанты стали воспринимать молниеносно. Тишина. Пово- рот — цок! И опять тишина. Но комроты никогда не говорил — «хо- рошо» или «наконец-то», только глаза его, обычно суровые, словно оттаивали, уходили глубже, и взгляд становился теплей и мяг- че. * * * Иван, сидя перед комроты, чувствовал се- бя неловко. Он смотрел вниз. За дверями слышны были торопливые шаги курсантов, отрывистый разговор, шум. — Ну, вот, — прервал молчание ком- роты, — на Грачева обратите внимание. Это раз. А второе, — он посмотрел на кар- мапные часы, — сейчас идем на боевую стрельбу. Тренировка, конечно, была нема- лая, но теперь нужно побольше ответствен- ности... огонька. — Соревнование организовано, товарищ командир. — Это все понятно. Но вызвать и при- нять — одна восьмая дела. Семь восьмых—- это организовать работу людей на месте. Порядок, четкость ведения огневой работы остается за командирами. Вам, комсомоль- цам, нужно внести в среду курсантов по- больше задора, уверенности, бодрости. По- нятно? — Понятно, товарищ командир! — Организуйте на стрельбище выпуск листовки, отмечайте лучших, указывайте недостатки отстающих, а главное — огла- шайте результат каждого выстрела. Патро- ны любят счет. Их по счету выдают и по счету принимают результат — пробоины... Этот последний счет вы особенно имейте в виду. Тогда соревнование, конечно, сыграет свою роль. Понятно? — Понятно. —- Ну, и хорошо. Действуйте! — Становись! — долетело из казармы, и по привычке Иван вскинул голову, как в строю, вскочил, повеселел. — Есть действовать, товарищ командир! — Ну, давайте, давайте... — Шагом марш! Пограничный город широко раскинулся у Амура. Выкинул свои лапы далеко к сопкам и тихой красавице Зее. Лег на грани двух миров и смотрит недреманным оком на ско- ванный льдами Амур. Шли строем. Сзади громыхали двуколки с пулеметами. Запевало звонко вывел: Мы споко-ойно на опу-ушку Выдвига-аем пулеме-е-ет. Дружный хор подхватил: Мы споко-ойно на опу-ушку Выдвига-аем пулемет. Пауза. И опять запевало: Цель бере-ем, берем на му-ушку, Там посмо-отрим, чья возьмет. И как бы подтвердили все бойцы — в такт ноги, уверенный, четкий: Цель бере-ем, берем на му-ушку, Там посмо-отрим, чья возьмет. ** Иван со своим помощником сняли с дву- колки пулемет и покатили его на линию ог- ня. Тщательно выбрали место, подкопал» под катки и хобот пулемета, а под локти подложили смерзшийся дерн. Иван лег за пулемет и проверил наводку Удобно. Рядом устанавливал пулемет третий взвод. — Ребята! А мы перебьем вас! — Бьемся на папиросы? — На папиросы? Не стоит вас в расход вводить. — Пожалел волк кобылу... Позади линии огня редактор ильичевки Степан Лизаренко уже заканчивал выпуск первого «Боевого листка». Листок начинал- ся крупным аншлагом: «Каждую пулю — в сердце врага!» Горнист дал сигнал. По всей линии огня началась трескотня пулеметов. Иван старался быть спокойным, но сердце колотилось отчаянно. Лег за пулемет, овладел собой и по сиг- налу привычно и быстро перезарядил пуле- мет, навел под средину нижнего обреза ми- шени, дал очередь. За мишенями взметнулся снег.