Сибирские огни, 1938, № 1

белой рубашкой смуглела темнобронзовая от за<гара грудь. Матово поблескивала под солпцем гладко выбритая голова. Молодой человек шел налегке. На лице его не появилось ни испуга, ни ог/щеиия, словно он предвидел эту встре- чу. Он улыбнулся Гречко и первый поздо- ровался. — Здравствуй, пограничник! — Здравствуй. Куда идешь? — Ходил в Н. (кореец назвал соседнюю деревушку). Проводил там комсомольское собрание. Ты комсомолец? — Л зачем это тебе? Что-то не понравилось Гречко в немного развязном топе молодого корейца. — Ну, не сердись. Будем знакомы. Павел Пэн, секретарь Посьетского райкома комсо- мола. Вот, смотри, комсомольский билет. Не Встречал меня разве в Краскино? Ну, еще встретимся. Пойдем вместе. Ладно? — Пойдем... Несколько минут они шли молча. — Почему пешком идешь? — спросил Гречко. — В колхозе работают, лошадей сво- бодных нет. Па перекрестке юноша махнул рукой: — Ну, прощай. Мне сюда сворачивать. Гречко несколько минут стоял в раз- думье. Мучило сомнение — спросить или не спросить пропуск? Но для придирок как будто не было оснований. К тому же уж очень хорошо говорит кореец по-русски. Юноша, удаляясь, легко шагал ' по тро- пинке. — Постой, — крикнул вдогонку Гречко. Запыхавшись от бега, он остановился перед ним. — Пропуск есть? Кореец и глазом не моргнул. — Хвалю за бдительность! Как я пойду без пропуска? Есть, конечно. Юноша вынул из кармана брюк кожаный бумажник, достал пропуск. Подпись, печать на месте. Прищурившись, с иронической улыбкой смотрел он на Гречко. А того волновало какое-то необ'яснимое чувство недоверия. — Пойдем, — сказал он решительно. — Куда? —- На заставу. —. Слушай, брось эти шутки, — холодно оказал юноша. — Какое ты имеешь право меня задерживать? Завтра утром в Краскино назначено бюро райкома. Хочешь сорвать заседание? — Пойдем... — Раз так — идем, но берегись, как бы не вышли неприятности. Кореец недовольно повернул к заставе. Он зашагал впереди. За ним Гречко. Они пробирались через кустарник, но кочкам переходили залитые водой низины, скользи- ли по каменистым, обрывистым склонам со- пок. Гречко шел за корейцем молча, замкну- тый и сосредоточенный. ...На другой день начальник заставы со- звал собрание. Он (говорил о поступке Греч- ко. «Секретарь райкома комсомола» оказался крупной птицей. В хлястике брюк у него была зашита голубая, чистая бумажка. Из штаба отряда позвонили, что после обработ- ки на бумажке выступили мельчайшие иероглифы. Их удалось прочесть и напнеан- ное оказалось столь важным, что за «секре- тарем» из отряда прибыл специальный на- ряд... А потом пошли дела одно неожиданнее другого. У корейской деровушки задержал Гречко старика-«корейца. Старик заявил, что пере- шел границу, чтобы, по обычаю предков, помолиться на могиле родителей, похо- роненных когда-то давно в этой деревушке. В дупле зуба у богомольного старика ока- залась запрятана тончайшая, аккуратно сложенная бумажка с шифрованной за- писью. Задержали женщину. В корзине под яго- дами нашли рис, зараженный опасным пара- зитом. Встретил пограничник хорошо одетого мужчину. Он назвался агрономом. В ответ на просьбу предъявить документы выхватил из кармана браупинг и ранил пограничника. «Агроном», как оказалось, обучался в бело- гвардейской шпионской школе в Харбине. Задержали контрабандиста. Пачка ото- бранных у него советских червонцев была испещрена мелкими точками — условными знаками о расположении и составе воинских частей. Гречко уже не говорил о «тишине» на границе. Через границу настойчиво, мето- дично пытались пройти на советскую землю хитрые, изворотливые шпионы и диверсан- ты, обученные по последним методам япон- ской разведки. * * ...Под вечер мы гурьбой шли от заставы к границе, по сопкам и падям, но обгорев- шей траве и каменистым россыпям, на ме- ста, где в марте 1936 года пограничники