Сибирские огни, 1938, № 1

там, она взялась за шитье детских тюфяков и подушек. Домохозяйки каждый день подбрасывали ей >ебя г г. Тока росли и надвигались на централь- ную усадьбу. Все гуще и гуще зарастали зер- ном. Иод'езжала доверху груженая машина. Женщины забирались на нее и, стоя по колена з зерно, сбрасывали его вниз лопатами, сгреба- ли руками, сталкивали грудью. Но не успе- вала от'ехать машина, как к току под'езжал трактор и нужно было разгружать трактор- зыо тележки. Среди золотых зыбунов, не умолкая скрипели и дребезжали старенькие «клейтоны». Женщины забрасывали в них юрна, вертели за ручки, отгребали прове- янные зерна, взметывали их aiia грузовики, ЕГО ток не пустел и вороха зерна не умень- налиеь, а росли вверх. Тогда на помощь приходили зернопульты, I ветер разносил но усадьбе их частую дробь. Зерна взлетали вверх, плыли дугою по вет- оу, усыпали сверху спешащих людей, прили- вали к нлатыо, лезли в волосы, скрипели |Год ногами. Дорога на элеватор посинела от :яжелых колес, а зерна, миллиарды зерен :,нова и снова шли на центральную усадьбу. Богато и щедро уродила нынче земля! ! Метеоролог-наблюдатель, обходя ток и на- правляясь на метеорологическую станцию, зспомнил, как он пробирался здесь по снеж- ным гривам. На голову он надевал кубанку, [I поверх полушубка прорезиненный плащ. Ве- •ер выдул у него как-то из кармана запис- ную книжку. Она была испещрена одному |>му понятными иероглифами. Его месячная работа неслась, прыгала и кувыркалась в негу. На бегу у книжки оборвало обе корки. |)н нагнал ее только через полкилометра, на 1тором отделении. В тот же день нашли и •два оттерли снегом школьника, которого бу- ян забил под цистерну. На поселке люди ходили по веревкам, но веревки перебивало ветром, и люди блуждали в степи. ... Зерновая фабрика работала на полном ходу. Весь день на центральной усадьбе был наполнен зерном. Зерно шло прямо в лоб, и тока не замирали даже ночью. Когда мрак заливал усадьбу и подбирался к токам, —от те- лят, от свиней, от коров, от недобрых людей приходил сторожить зерно старый шестидеся- тилетний дед. У него теплый черный тулуп м широкая черная с проседью борода. Сидит дед на чурбане среди тока. «Ишь сколько навалили зерпа!» Хороша у него была травянка. Вскладчину куплена у кулака. А только с травянкой здесь не убраться. Не такие нужны машины. Сын на тракторе ездит, так и то подавай ему боль- шой, а маленького не надо. А сейчас сын в армии. Дед вздыхает, вспоминая, как он сам си- дел в германских окопах. Тогда не то, что теперь, хватили горя. Возьмет рядовой Яку- шин балалайку, поет: Посидел бы ты в окопах, Испытал бы то, что я... Поет жалобно, да тоскливо. А чуть пра- порщик подойдет, сейчас он загремит: Вот команда подается Из окопов выступать. Только головы поднимем, Так шрапнели загудят... — Молодец, Якушин, — скажет прапор- щик и пройдет мимо. А он опять за свое. Отчаянный был человек! И опять всплывет мысйь о сыне. Не он один, много парней ушло из совхоза. Поле- зет, поди, кто через границу хлеб отымать, так не дадут: знают, кого защищать и кого бить!