Сибирские огни, 1938, № 1

плица ремонт не закончен зерпосушилки не отовы транспорт не вполне готов нет запра- ючного инвентаря». С заглавной буквы, единственной в пись- е, написал: «Подготовлены к уборочной плохо. Комиссия проверки Ульянов». — И у себя уберем, и вам помогать прие- ем, — сказал Артюшенко, приехав на вто- ое отделение с ответной проверкой. Хорошо притти после трудового дня в ютный домик, отмыть с лица в'едливые рызги, оттереть руки, сбросить пропитаи- ую маслом и потом одежду. Алексей Рома- ович долго плещется у умывальника. При- есанный, свежий, в вдетой белой рубашке, еселый бросается иа диван. Рядом садится ассовик Навел Петрович. На столе их ждут вежие наветы. Друзья раскрывают большие грани цы «Правды». Маленький домик сияет чистотой. С кры- ечка входишь через сени в первую комнат- у. Здесь стоит буфет и стол, накрытый леенкой. Из столовой дверь ведет в спаль- ю. В глубине стоит кровать, а ближе к ок- у — большой мягкий диван, палевый с ро- овыми цветами. Стол заставлен банками с уицовой геранью. Стена за диваном густо ислеена первомайскими плакатами, их весе- ое красное пламя озаряет лицо вождя. В комнату вкатывается мальчуган, розо- ый, черноглазый, налитый здоровьем. — Папа, заведи музыку! Алексей Романович берет сына на руки и дет к сголу, где лежит груда пластинок. — Ну что поставим? Песни Чапаева? — Видел я под вид Чапаева революцион- ую картину, — сказал Павел Петрович и, тложив газету, стал рассказывать: — Тринадцать бойцов ехали в отпуск, [естность песчаная, горы. А ветер такой, то сбивает с вершины. Тут попался им ужчина под вид Горького. Поехали вместе, месте веселее. Глядят, стоит кирпичная удка. Привязали коней к будке, давай во- j искать. Красноармеец видит: песок течет, омандир дает распоряжение: спускайся ту- а! А там вместо воды пулеметы запрятаны, днако, стал ковырять, видит, в стеночке аплет. Расчистил родник, вода пошла. Они оней напоили, себя вымыли. Глядит, едут елые. Атаман ихний в папахе. Приезжают, росят напиться. Наши говорят: езжай, не удет тебе воды. Он осерчал, завернулся, лядят, белые в наступление идут, как ле- ит куча ворон. А наши расположены в ни- иие. Они белых подпустили и давай из пу- лемета чистить. Белых, однако, много, а на- ших с десяток. Командира нашего убили и много бойцов. Остается за командира красно- армеец. Опять атаман едет, иссох без воды. «Где ваш командир?» «Наш командир чай пьет!» 1 • ! • к • Алексей Романович закинул голову и за- смеялся. Из-под верхней губы сверкнули се- ребряные зубы. Лошадь выбила стременами, когда он был еще мальчишкой. — А командир, я забыл ране сказать, бой- ца послал в город. То ли конь пристал, то ли воды не было. Он наЛ па песок, лежит. Наши бойцы едут из города, глядят, а он чуть-чуть движется. Ну, один вытягивает баклажку, дал ему попить, человек дру- гой сделался. Езжайте, говорит, если не поздно, к кирпичной будке. Там белые. А в будке один боец Остался. Поставил два пулемета в оба конца и шумит: «идите, га- ды, гады!» А наши бойцы из-за горы выез- жают. Ну, забрали всех белых! Алексей Романович разволновался. Ходит из спальни в столовую и обратно, повторяет: — Интересно бы посмотреть, интересная картина! Массовик снова взялся за газету. Он при- креплен к первому агрегату. Здесь и Живет у знатного комбайнера, и спит на этом дива- не. Они часто беседуют о прочитанном. И сейчас, читая телеграммы, Павел Петрович резюмирует вслух: — Япония идет с севера на Китай, жмрт. Ее задача пробраться к Советскому Союзу. — Ну, этого ей не придется, — вдруг вспылил молодой орденоносец, и его мягкое лицо отвердело. — В 1929 году тоже пыта- лись на КВЖД, так мы им дали отпор. А по- лезут, так мы на машины сядем. Я первый йойду со своим агрегатом! Вспомнив об агрегате, Алексей Романович уже не переставал говорить о нем. Расска- зывал о своей беседе с комбайнером Много- летним в Новосибирске. Главное, чтобы вы- грузка зерна была на ходу. Тогда, не оста- навливаясь, будут шатать комбайны, ни на минуту не задержится бег транспортера, и от ранней зари до глубокой ночи будет вер- теть мотовпло колосья, срезанные гигант- ским ножом. — Хватит комбайны ломать, — сказал он, — я думал, думал и додумался. Сделал за- слонки, которые перекрывают шнек. Теперь и шестерня шнека будет цела, и кронштейн не поломаю. Если я поставлю заслонку, она остановит зерно, шнек будет простой, а если он простой, его можно включать без аварий. Значит, выгрузку можно сделать на ходу.