Сибирские огни, 1938, № 1

Чистосортные посевы совхоза намеренно :асорялись вредителями. Комбайнеры оста- гавливали директора, жаловались: — Хлеб зарос полыном, не ходят комбай- ны. Директор говорил: — Вы полынь сеяли, вы и убирайте. j Никогда не забудет Олешко осень 1936 го- ia. Лили дожди, но зерно не сушили, а без голку катали по токам. Из лыв его перегре- бали на солому, .юно падало на землю, про- растало. Директор требовал, чтобы отделе- ния выбрасывали хлеб в Поспелиху. Когда аз восьми машин принимали одну, а семь возвращались обратно, это считалось удачей. Р центральной усадьбы только и кричали по телефону: — Давай! Грузи! Отправляй! На первое отделение с элеватора вернули сто машин хлеба. Директор грозил, требовал: — Хлеб получше везите днем, а плохой ночью. На младшего агронома в Поспелихе он орал: — Вы для чего поставлены? Вы обязаны сдать хлеб! Когда хлеб все-таки не принимали, он го- ворил Уткину: —Не берут — не надо... Непринятое зерно сваливалось в вороха у элеватора. Зерном были завалены централь- ная усадьба и отделения. Зерно плыло и на- бухало на токах, кисло и пыхтело на су- шилке. Зерно шло в отход, сгребалось на удобрение... Письмо жены об аресте вредителя Кали- нина тракторист Артюшенко получил в Ха- баровске весной. — Меня сразу стукнуло, — рассказывал он потом, — точно прозрел. Надоело: только выходят тракторы из ремонта, сейчас их вновь ремонтировать нужно. Директор и Ут- кин посылают перебрасывать зерно, либо горючее в неположенное время, пока воды по уши, и каждый год такая петрушка. Снег протает, грязюка. Чуть трактор тронешь, разрывает тележки. Сколько зерна рассыпа- ли! Горючее проливали цистернами! Лицо у Артюшенко очень молодое и очень упрямое. Отойдет в казарме в сторонку, чуть оттопырит губы, ну,' значит, опять разду- мался о совхозе. И верно: вспоминает, как бывший директор собрал после посевной пе- редовых работах. Вся головка совхоза приш- ла на пьянку. На столах — жареные порося- та. Водки было через глаза! — Видишь, как директор угощает! Вэт это директор! — сказал кто-то из комбай- неров. Если он подумает, то припомнит, кто сказал так. Сейчас он, верно, сказал бы другое: — Вот как поступают враги! В Хабаровске Артюшенко понял, как пло- хо он еще научился использовать свое вре- мя. Его изумляло, что здесь, в армии, и у других времени не украдешь, и своего не упустишь. Познакомившись с военным авто- парком, он сказал с восхищением: — Какие машины!.. Его сразу же посадили вожатым на трак- тор ЧТЗ и он решил, что здесь видят чело- века. У него была одна мечта — учиться, и он был убежден, что здесь его выучат. Он осуждал товарищей, которые женились, <об- дегились», а учиться не захотели. Он хотел учиться всему, но больше всего его тянуло к машинам. Внезапная болезнь жены верну- ла его в совхоз. По ходатайству нового ди- ректора, он был оставлен на уборочную. По- хоронив жену, он потопил горе в работе. Ши- рока степь, не охватишь взглядом. Стелется ло ветру, шуршит, ластится пшепица. Обе- щает отдать молодому красноармейцу тяже- лый золотой груз. Целые дни шагает вокруг комбайна Артюшенко. Послушает, что шеп- чут ему колосья, поглядит на комбайн: — Если есть желание, можно достигнуть! А как же? Лучшие свои рекорды он дал не на ком- байне, а на тракторе. Он был два раза на курсах трактористов и о своей машине го- ворит так: — Я все принципы работы знаю, и трак- тор слушается меня беспрекословно. Он привык водить машину без задержек, гон за гоном, будь они хоть по два километ- ра, и в работе горяч. Весной 1935 года он работал на тракторе с прицепом из 7 сеялок. — Василий, семя не сыплется, — крикнул прицепщик. Артюшенко остановил трактор и, повер- нувшись, глядел, как тот выбивал чистиком землю с дисков. Это была вторая остановка на гоне, и сердце у него кипело. Наконец, трактор тронулся, но снова голос прицепщи- ка разорвал утреннюю тишину. — Эй, Василий, остановись! Начальник агрегата кубарем слетел с трактора. Его упрямое детское лицо побаг- ровело, тубы тряслись: — Ты меня держишь, останавливаешь, — кричал он, наступая на прицепщика,—Разве так чистят, вот как нужно чистить! И он с -силой дернул за рукоятку. Весной 1936 года он вспахал и засеял 1268 га. Весной 1937 года давал на куль-