Сибирские огни, 1937, № 4

«... Приподнял Юскузека И на крыльях понес через горы, хребты... Сирота даже струсил немного. Еле жив, — он боится на землю взгля­ нуть... Путь, который пройти бы лишь в месяц, Он в полдня пролетел... Вдруг коснулся земли, Поглядел... В незнакомой долине Оп стоит на зеленой веселой траве, И над ним — большекрылая птицй. Покружилась она и потом на восток Через горы, хребты полетела». В Куладе, Онгудайского аймака, один кол­ хозник рассказывал нам о том, что он слы­ шал сказку, в которой описывался разговор между двумя алтайцами, находившимися вдали друг от друга. Слова их летели по конскому волоску, протянутому через хребты и долины. Не есть ли это мечта о телефоне? Наконец, богатыри из алтайских сказок часто слышат голос человека на расстоянии месячного и даже годового пути. Мы живем в такое время, когда гений человека заста­ вил невидимые волны нести голос человека вокруг земли. Богатыри из алтайских сказок могли сту­ пать на белоголовые вершины гор с вечными снегами, где, по шаманским уверениям, оби­ тали грозные духи. Богатыри — победите­ ли над силами природы, духами и богами. Богатыри — трудовой народ, построивший социалистическое общество. VI. В алтайских сказках все величественно. Они отличаются безграничным гиперболиз­ мом. j Вот так обрисован образ Кан-Аюты, живу­ щего в черной пещере: «Против главного входа На сорока коврах Кан-Аюты сидел. Между черных глаз его Пятьдесят баранов Лежать могли. Между лопаток его Пятьдесят табунов Пастись могли. Черные глаза его Озера напоминали. Пар изо рта его, Как дым от костра, валил. Синий дым от трубки его Облаками поднимался». В одной из сказок, еще полностью не пе­ реведенной на русский язык, так воспевает­ ся богатырь, стреляющий из лука: «Тетиву бронзового лука Утром натягивать начал, — Ядовитую стрелу Вечером пустил. Из-под больших пальцев его Дым пошел. От острия стрелы его Искры посыпались. Горы кругом Затряслись. Моря все Забушевали. Синее небо раскололось, Громом загремело, Молнией засверкало. Железная гора Рушиться начала. По всему Алтаю Гром прошел. На медном мосту Семьдесят сажен длиной Женщине Дебелек С медной переносицей Ядовитая стрела > Сердце пронзила. Дальше стрела полетела, На семи хребтах, В семи долинах Огонь оставила. Земля на Алтае Загорелась». Сила музыки в алтайских сказках пере­ дается так: «Пятьдесят веселых парней На девяностострунных топшурах Без отдыха играли. Пятьдесят красивых девушек На комысах с девятью язычками Беспрерывно играли. Птицы гнезда покинули, За ними летели, Звери детенышей бросили, За ними шли. Молодые деревья кланялись. . Старый валежник в лесу С боку на бок перевертывался». Когда Алтай-Бучий ехал с охоты, то одна собака его несла 200 маралов, другая — 300 маралов. О гиперболизме алтайского эпоса Н. Дмит­ риев пишет: «С якутским эпосом нашу сказку (алтай­ скую — А. К .) роднит безудержная гипербо­