Сибирские огни, 1937, № 4

ЛЕГЕНДА О ПАРТИЗАНЕ СТАСЮКЕ . Стасюк — не дворянин какой-нибудь, не барин, не купец, а чистокровный русский мужик. Жил-был ои в нашем Кустаиайском уезде недалеко от Асенкритовки. Знали Ста- сюка все от малого до старого не только в Асенкритовке, но и в Денисовке, и Алек- сеевке. Да и в Кустанае Стасюк был из­ вестный человек. В Кустанае не проходило ни одной яр­ марки, чтобы на ней пе говорили о Стасюке и двух, его сыновьях, как непобедимых си­ лачах. Не было таких людей, которые мо­ гли бы померяться силой и ловкостью со Стасюками. Про старшего сына ходили такие расска­ зы, что и верить трудно. Однако, передава­ ли их люди почтенные, известные своим умом, которым нельзя не верить. Ну, об этом спорить не приходится — на какое ухо попадешь. Вот однажды денисовские мужики поеха­ ли в Кустанай на базар с хлебом. Ноче­ вать остановились у Стасюка. Коней рас­ прягли во дворе и тут же среди двора по­ ставили сани, загруженные мешками с зер­ ном. А сами, поужинав, пошли спать. И слу­ чилось тут Стасюку по надобности из избы выйти. Вернулся он назад и, посмеиваясь в черную бороду, говорит мужикам: — Оани-то надо бы к сторонке поставить. Придет с охоты домой мой Петро. Как бы не наткнулся — страсть не любит, когда двор не в порядке... Но мужиков уже долило ко сну — так и не убрали саней. Поздно возвратился домой Петро — стар­ ший сын Стасюка. Мать ему на стол подала буханку хлеба и крынку молока. После при­ несла еще крынку. Двое заезжих не спали и видели собственными глазами, что от это­ го ужина Петро не оставил ни хлеба, ни молока. Потом Петро вышел на двор и вскоре вер­ нулся обратно — пар от него идет. На дворе-то мороз был... Утром мужики поднялись, выходят запря­ гать. Глядь — нет одних саней с хлебом. Считали, считали — нет... Пошли к Ста­ сюку. — Знать, ночью воры были. Сани увезли. Тот смеется. — Не иначе, говорит, Петро надо клик­ нуть. Он найдет пропажу. Начали глядеть по двору — хвать, а са­ ни-то на сарае стоят и со всем своим грузом. Робко стало мужикам: как экую тяжесть мог­ ли туда забросить. Кто? А Стасюка уж нет — он сына будить пошел. Петр вышел, по­ тянулся, почесался, подходит к сараю. — Снять, что ли? — спрашивает отца. — Сними... Тогда берет оп сани руками за полозья и, словно в них фунт веса, легонько снимает на земь. Тут и закудахтали мужички. В са­ нях было не меньше 30 пудов зерна. Так вот, когда в Асенкритовке после Жи- ляева появились первые отряды красно- штанников1, то сразу же у Стасюка один красноштанный поручик отобрал буланого доброго доморощенного коня. Стасюков дома на тот случай не было. Один (младший) ушел с партизанами, а старший и сам Ста­ сюк на другой лошади ездили за сеном. Вернулись они с сеном, а дома слезы: буланого злые враги увели. Петро Стасюк — в штаб, к поручику, ко­ торый отбор производил и на буланого по­ зарился. — Отдай коня. Тот на него как затопает. А Петро не от­ ходит. — Добром говорю, отдай... — Хорошо, — отвечает поручик, — по­ лучи... А сам глазами поводит, как дьявол. Зо­ вет своих людей и велит плетей Стасюку всыпать. Выстегали они парня и до утра под замок в сарай посадили. А ночью в том же сарае выпороли также и отца. Слова не вымолвили Стасюки, пока под 1 К р а с н о ш . т а н н л к а м и в кустанай- ских степях народ прозвал каппелевских ка­ рателей. Жиляев — командир одного из пар­ тизанских отрядов. — Р е д .