Сибирские огни, 1937, № 4

ников. Из туч падали хлопья снега, а ма­ ральник цвел и цвел так обильно, что из- за розовых лепестков не видно было ни листьев, ни веток. Синица глянула вниз. Весь снег на Алтае был в цвету. Светло- желтые и синие цветы стояли мохнатые, как медвежата. Синице захотелось есть и она тут лее в снегу нашла прошлогоднее зернышко, а рядом валялась высохшая яго­ да, а еще дальше копошился червячок. Со­ бирая корм, синица уходила все глубже и глубже в Алтай. С каждым днем корма ста­ новилось все больше, цветы распускались один лучше другого. Земляника висела в траве будто капли дождя. Гроздья кислицы краснели на кустах, как мясо. Незаметно пришла зима. Как только выпал снег, раз­ мякла рябина, разбухли в снегу ягоды чере­ мухи. Насекомые под кору деревьев попря­ тались, и было очень весело добывать их оттуда. Ум заиграл у синицы на Алтае, голова легкая стала. Она забыла, зачем сюда лете­ ла, кто ее послал. Где родилась и то не пом­ нит. Вдруг почернело небо. Синица увидела птичье войско. Впереди всех летел грозный беркут. — Дил-кел, дил-кел!— крикнула синица. — Весна, приди! Веспа, приди! А беркут уже кружит над ней: — Почему обратно" не вернулась? Зачем нас в этот край не позвала? — Кланяюсь вам до земли, великий бер­ кут. В этом краю лед' в семь рядов лежит. Снег из семидесяти туч падает. Я тут сижу, нзо всех сил весну вызываю: — Дил-кел! дил-кел! Весна, приди! весна, приди! Это по моей просьбе теплый ветер подул: дил-дел, дил-дел! Я только-что за ва­ ми лететь собиралась. Весна, приди! весна, приди! Беркут спустился на ветку, поднял вверх крыло и через крыло посмотрел на Алтай: занесенные снегом стояли горы. Снег лежал в долинах. — Дил-кел, дил-кел! — кричала синица. И там, где слышалась эта песнь, снег в самом деле с’еживался и пропадал. — На этот год я прощаю тебя, — сказал беркут синице. — В будущем году видно бу­ дет, правду ли ты говоришь. С тех пор, чтобы обман не раскрылся, си­ ница раньше всех начинает весеннюю пеень: — Дил-кел, дил-кел! Весна, приди, весна, приди! А за ней запевают и другие птицы. ДОБРАЯ КЕДРОВКА Жил горбатый медведь. Он был настоящий лентяй. Увидал однажды спелую шишку и тут же у него заныло плечо, подмышкой колоть стало. — Как я больной на кедр влезу? Ходит вокруг. Через мелкие колоды ша­ гает, увидит колоду покрупней и прямо по ней идет: ему лень шагнуть повыше. Вдруг: стук! Шишка сама упала медведю на темя. С темени к ногам. — Вот это ловко! — сказал медведь и по­ смотрел вверх, не упадет ли еще что. — Ой, великий медведь, — пискнула ря­ бая кедровка, — я вам лучшую шишку бро­ сила, клянусь солнцем, самую лучшую. Не брезгуйте моим угощепием. Перья у кедровки вз’ерошплись, голос дро­ жит. Она сидела на ветке, клевала орехн, уронила шишку, шишка стукнула медведя. Испугалась кедровка, не знает, как оправ­ даться: — Я все лето, всю осень эту шишку вам берегла. Очень рада, что вы пришли. Еще десять шишек могу вам спустить. —■0-6, вот гостеприимная птица! Спаси­ бо, что ли тебе... От этой похвалы кедровка совсем счастли­ вая стала. Ведь она не один раз теряла шишки. Их подбирали мыши, бурундук, че­ ловек. Но никто ей спасибо не говорил. На­ против, даже ругали: противная кедровка, выбрала все лучшие орехи, осталась зелень да гнилье. А тут сам медведь назвал ее го­ степриимной птицей. Кедровка с радости да­ вай кидать вниз шишку за шишкой. А медведь хрустит орехами да приговари­ вает: — Мы теперь с тобой друзья. И дети на­ ши пусть дружат. Что еще говорпл медведь, никто не понял, потому что рот у него был набит орехами. С тех пор он подружился с кедровкой. Уж дав­ но видел медведь, дак посреди чистой поля­ ны растет молодой кедр, наливаются, зреют его темные шишки. Теперь к осени они ста­ ли тяжелые, словно свинец. Ветки кедра от тяжести гнутся к земле. Совсем просто было б эти шишки сбить, да собирать лень. — Помоги мне, кедровка.