Сибирские огни, 1937, № 4

— Ой, люди! Караты-хан едет, сейчас же •скот колите, собольи шкурки тащите. Взбежала лиса на скалистую гору к золо­ тому дворцу хана змей: — Эй, змеи! Караты-хан едет, всех вас сейчас убьет. Змеи выползли из золотых постелей, из серебряных щелей: , — Что нам делать, как спастись? — Идите за мной, — протявкала лиса. — Я вас всех хорошо спрячу. — Лиса побежала на скошенный луг. Змеи поползли за ней. Посреди луга стоял высокий стог. — Лезьте все в этот стог, — приказала лиса. Ядовитые змеи шурша заползли в сено. Стог шипел от них, как масло в чугуне. —■Эй, вы, тише там! — приказала ли­ са. — Караты-хан услышит. — Тут лиса стукнула огнивом о кремень, искра упала в сено. Стог вспыхнул, и змеи сгорели. Теперь лиса побежала навстречу Яланашу. А Яланаш уже под’езжал к свое­ му ветхому аилу. ' — Ой, Яланаш! — крикнула лиса. — До чего же ты пьян, сынок. В свой золотой дворец дорогу позабыл. Зачедо ты ведешь великого хана в этот грязный шалаш? По­ верни лошадь направо. Яланаш послушал лису и приехал в золо­ той дворец. Сам Караты-хан такого богат­ ства еще не видывал. Его дочь чуть не ос­ лепла от блеска. А лиса улыбнулась Яланашу, сказала ему «Якши болсын, будь здоров» и убежала в лес. Больше эту лису не видел никто. Успел Яланаш накормить ее или нет — никто не знает. САРЫ-КААН Жил на Алтае Сары-Каан. Скота у него, как муравьев. Богатства его, подобно высо­ кому берегу, окаймляли аил. А сам Сары-Ка­ ан горького от сладкого различить не мог. Черное с бурым путал. Вот раз Сары-Каан посылает своего раба: — Узнай, кто у моей дочери родился? Пошел раб, видит — девочка. Испугался юн. Идет домой и думает: «Как быть? Скажу — сын, Сары-Каан по­ верит, да ему люди об’яснят, тогда мне за ложь голову долой. Скажу дочь,—за дурную весть все равно шею под топор». Пришел домой. — Ну! — кричит Сары-Каан: — Кто ро­ дился? Говори скорее! Пусть мои уши пора­ дуются. Раб рта раскрыть не может. Подол старой овчинной шубы трепещет. Шапка в руках дрожит. Коса на левое ухо свесилась. Зубы стучат, как в большой мороз: -- Д-е-в-о-ч-к-а... — А я говорю — сын, значит — сын. Где мои палачи? Прибежали палачи, раба ремнем скрутили. Тут вдруг перепелка прилетела, на голову хана села. ( — Эй, раб, — взвыл Сары-Каан, — сей­ час же перепелку поймай. Развязали ремни палачи. Раб протянул руку к перепелке. — Глупый, ты, глупый, — засмеялся Са­ ры-Каан. — Кто лее птицу руками ловит? Возьми железную кувалду и ударь. Сары-Каан строго приказал. Раб не по­ смел ослушаться. Кряхтя, обеими руками под­ нял кувалду. Размахнулся. Перепелка свист­ нула и улетела, а железная кувалда опус­ тилась на голую башку хана Сары-Каана. Умная голова к плечам прилипла. ДИЛ-КЕЛ Это было очень давно, когда все птицы жили в теплых землях. На Алтае щебетали только реки. Эту песню воды услышали юж­ ные птицы и захотели узнать, кто так гром­ ко звенит, так весело поет, какая радость случилась в Алтае. Однако, лететь в неизвестный край было очень страшно. Напрасно уговаривал бер­ кут своих соколов и ястребов, сов и куку- Сиб. огни. 3. шек. Из всех птиц только синичка осмели­ лась пуститься на север. — Слушай! — крикнул ей беркут. — Если там хорошо, сейчас же вернись и покажи всем птицам дорогу. Синица, выпрямив крылья, улетела. Вот увидела она холмистые горы. Алтай стоял розовый, как вечер. Синица спустилась с неба в цветущий куст мараль-