Сибирские огни, 1937, № 4

«ей органически; автор сумел насытить каж­ дое свое отступление сдержанной и боевой лирикой, которая превращает иные страницы «ниги в отрывки эпической поэмы. Никто до Павленко не писал так о героике ■дальневосточных будней: «Те, кто были здоровы, не имели времени продумать и охватить сделанное.. Труд их был тяжел и от тяжести казался маленьким, 'незначительным, а в мировом масштабе осо­ бенно ничтожным. Но, когда им рассказы­ вали о планах всего строительства на Даль- тем Востоке, в котором их город был всего 'одной деталью, — они переводили планы <на бревна и кубометры земли, на трудодни и начинали тогда понимать, что участвуют в ■необыкновенном деле необычайного века, и ■им хотелось самим переделать все это вели­ кое дело до конца». Никто до Павленко не писал так о героях ■антиимпериалистического фронта на китай­ ском Дальнем Востоке — о корейцах, китай­ ских партизанах и коммунистах. Подлинной лирической страстью дышит каждое слово в описании смертельного ранения японского ре ­ волюционера Осуды: «Переживи восстание, поверь в товарищей, взгляни в глаза будущему — и ты поймешь, что нет на свете ничего, что было бы радост­ нее борьбы. Переживи восстание и станешь крепким, как родившийся заново, и если ты победишь — никогда не отступай от счастья: будешь раз­ бит — научишься ненавидеть, а погибнешь — имя твое останется нам». t * Другая особенность письма Павленко — это юмор, одно из самых драгоценных ка­ честв художника. Забавны и вызывают весе­ лый смех иные сцены, диалоги и характери­ стики, короткие и выразительные; автор пользуется оружием шутки, описывая строи­ тельную горячку, переделку людей, их не­ обыкновенные поступки, страдания и радо­ сти. Так описано в романе начало строитель­ ства одного из многочисленных городов ДВК на Амуре, в котором дальневосточники без труда узнают черты из героической истории строительства города юности — Комсомоль­ ска. Хорошо изображает Павленко природу ДВК, — его леса, горы, моря, туманы, реки, дожди и зимние бураны. Впервые так удачно и смело дана в романе Манчжурия, страшная и славная борьба ее народа за независимость, Манчжурия — лег кровавой японской агрессии, Манчжурия — ■кухня шпионажа и диверсий, очаг бешеной •подготовки антисоветской войны. Тема Манч­ журии, как могучий магнит, весь разнообраз­ ный материал романа, все дела и поступки людей поворачивают в сторону бдительности; читатель ясно видит механизм антисоветских диверсий, непрерывно организуемых «некоей державой», наблюдает неизбежное смыкание с намерениями внешнего врага беззаботных примиренцев и шляп внутри нашей страны, разгильдяев и открытых ненавистников н а ­ шего строя. Никто до Павленко не дал в литературе с такой силой и революционной страстностью образов манчжурских партизан, китайских борцов за национальную независимость. Вот Юшаиь, организатор антияпонской железно­ дорожной войны, вот Тан, командующий все­ ми антияпонскими революционными силами в Манчжурии, вот бродячий агитатор Сяо, — его образ нарисован в романе с такой лю­ бовью, что можно поверить автору: этого человека, должно быть, часто видят во сне те, с кем он встречался. В его анкете запи­ сано: «Был я безмерно в ранах, еще больше в тюрьмах и многократно при смерти. От сине- рубашечников пять раз дано мне по сто уда­ ров, однажды бит камнями, три раза приго­ ворен к отсечению головы, но голова моя ясна и тело твердо». «Если хоть одна такая душа еще бродит по Китаю, мы победим и победим быстро», — так думает о Сяо коммунист Чэн, ясно представ­ ляя себе, «что не одна, не десять, а тысячи маленьких, ,но великих душ, подобных душе Сяо, бороздят сейчас дороги Китая. Их уби­ вают в одном месте, они поднимаются в дру ­ гом. Здесь они бастуют, там издают газеты, в третьем месте читают вслух Ленина, в чет­ вертом сколачивают профессиональный союз. Одни из них коммунисты, другие — члены антияпонских лиг, рабочих клубов и малень­ ких деревенских обществ. Их нельзя уничто­ жить, бороться с ними невозможно». И мы согласны с Чэном, что — «Когда они победят, народ поставит па­ мятник простому человеку с худым, голодным лицом, оборванному, израненному, едва стоя­ щему на ногах. И на камне памятника, на всех четырех сторонах его скульптор высечет барель.ефы — великие битвы, в которых сра­ жался и побеждал этот великий и славный полководец, — агитатор партии». Страничку, посвященную образу Сяо, даль­ невосточные китайские товарищи должны пе­ ревести и напечатать в газетах, в сборниках художественной литературы, их можно про­ износить, как стихи, с подмостков клубов и театров, читать малограмотным на громких читках. Не менее поразительны страницы с описанием партизанской борьбы в Манчжу­ рии. Этих страниц не заменишь целой полкой книг, брошюр и статей о Манчжурии, кото­ рые появились у нас и до сих пор появля­ ются. «Великие исторические события, как и тра­ гедия личной жизни, приходят всегда неожи­ данно, хотя бы предчувствовались давно. Они не приходят, —■ они обрушиваются». Так начинается первая глава второй книги романа Павленко. Предыдущие три части его были прелюдией к стремительной развернутой концовке романа. Япония напала на Совет­ ский союз, чтобы одним ударом отрубить 'ОТ его тела Дальний Восток. Город Георгиевка ■подвергся страшной воздушной атаке. «Никто не знал, что противник начнет с Георгиевки, к сигналам штаба ПВО отнеслись недоверчи­ во. Мало ли тревог пережили все за послед­ ние годы, д а и — признаться — как-то при­ выкли к ним». Мы внимательно следим за военными при­ готовлениями своего вероятного противника. В случае, если он навяжет нам войну, мы будем бить его до уничтожения на его соб­ ственной территории. Но П. Павленко пра­