Сибирские огни, 1937, № 4

повидимому, не было безболезненным в от­ ношении цензуры. «Цензурные соображе­ ния», повидимому, сыграли немаловажную роль и при самом отборе стихотворений для книги, и в процессе работы над отдельны­ ми стихотворениями. С этой точки зрения представляет особенный интерес история одного из лучших стихотворений Михеева — «Декабристам», имеющего в рукописи да­ ту «17 октября 1883 года» и, надо полагать, предназначавшееся для «Песен о Сибири». Оно было написано по поводу известных стихов Тютчева: Народ, чуждаясь вероломства, Поносит ваши имена И ваша память для потомства, Как труп, в земле схоронена... Стихотворение Михеева можно рассматри­ вать, как опыт поэтической отповеди Тют­ чеву. Оно начинается словами: Увы! Неправедным упреком Вас и поэт не пощадил. Оп в заблуждении высоком Лишь безрассудство находил. Пусть в з а б л у ж д е н и и — об этом Я не вступаю в поздний спор, Но оклеветан был поэтом Немой народа приговор. По мнению автора, не поэту пятнать про­ зрением «безрассудство тех, кто к свету по­ шел, на битву вызвав тьму». Подвиг, совер­ шенный декабристами, не был бесплодным: Ведь все же, все ж она сверкнула, Та кровь на мертвой глыбе льда, Пусть на нее зима пахнула, Оледенила навсегда, Той крови праведников алой Незабываемой пятно. Ко льду пятно то не пристало? Лед не украсило оно? Стихотворение это, сохранившееся в трек авторских редакциях, среди рукописей Мп- хеева, впоследствии было напечатано в яро­ славской газете «Северный край», от 14 де­ кабря 1905, № 297, с подписью А. (один из литературных псевдонимов 'автора). В напечатанном виде оно заметно отличается от рукописи 1883 года. Например, вместо стиха «оледенила навсегда» в р у к о п и с и , здесь стоит «оледенив не навсегда». Выраже­ ние «оледенила навсегда» не имело смыс­ ла в 1905 году. Стихотворение было на­ печатано в самый разгар революционных со­ бытий, через пять дней после «кровавой пятницы» в Ярославле, кровавой расправы с манифестацией рабочих «Большой Мануфак­ туры», происшедшей 9 декабря. Памяти по­ гибших Михеев посвятил прекрасное стихо­ творение «Реквием» (в № 295 газеты «Север­ ный край»). Соответствующим образом был переделан автором и конец стихотворения, который первоначально имел такой вид: И если будет час желанный, Вновь лед согрев, иную кровь За вами вслед потомков раны На те же льды уронят вновь, Ужель среди родимой шири, Среди ее тоски и сна, Поэт не вспомнит льды Сибири И их немые письмена. В печатном тексте, вместо будущего вре­ мени («на те же льды уронят вновь») по­ ставлено прошедшее: И если родины туманы Вновь всколыхпулися и вновь Борцов за будущее раны На льды былого лили кровь, И тают льдины, и помину Не будет рабской жизни сна, — Не подточили ль, скажут, льдину И этой крови письмена. Судя по рукописным не напечатанным ва­ риантам стихотворения >Дэкабристам», конец особенно не удавался автору, и в печатном тексте он выглядит, пожалуй, хуже с точки зрения художественных достоинств («письме­ на», подтачивающие льдину), чем в рукопис­ ных вариаптах 1883 года. Любопытно это упоминание о Сибири. В одном варианте сти­ хи с упоминанием о Сибири читаются ина­ че, чем в других: Поэт среди родимой шири, Среди ее тоски и сна, Слезу прольет на льды Сибири, Поймет, — в них крови письмена! В первом варианте из рукописных 1883 го­ да имеется еще одно любопытное место, це­ лая строфа, связывающая это стихотворение с Сибирью: Не поношеньем бессердечным Для вас, великие сердца, Вам будет памятником вечным, Несокрушимым до конца, — В Сибири, полной ожиданья И горьких мук, сибиряка Рукою вашею в изгнаньи Тепло пожатая рука.