Сибирские огни, 1935, № 1

к о л ч а к о в с к ие з а с т е н к и . lllliillllllillllllililllilM 59 жуев и обывателей, восхищавшаяся «героическими подвигами» па- лачей. После расправы с (красноармейцами, отряд пошел по камерам. Началась жестокая расправа: заключенных били прикладами, стега- ли плетями,, забирали у них вещи. Так трагически кончилось восстание политических заключенных Тобольской каторжной тюрьмы в ночь на 19 октября 1918 года. Во время восстания было убито 57 человек, ранено около 40 чел. Уби- тые покоятся в братской могиле на кладбище Тобольска. Буржуазия не ограничилась расстрелами. Началась полоса воен- но-полевых судов. Всего предано было суду 30 большевиков. Восстание в Тобольской каторжной тюрьме является одним из памятных эпизодов борьбы трудящихся за дело пролетарской рево- люции. Т. КОРУШИН. ПОБЕГ ИЗ АЛЕКСАНДРОВСКОГО ЦЕНТРАЛА. (Записки участника востания) I Когда политзаключенных колчаковской томской тюрьмы стали готовить к отправке на восток, то у каждого зародилась мысль о по- беге в пути. Во время продвижения нашего эшелона эта мысль укреп- лялась. Каждое железнодорожное «происшествие» мы расценивали как помощь, которую кто-то оказывает нам извне. Нам казалось не случайным, что у наших вагонов часто горели буксы, подолгу задер- живавшие поезд на перегонах и остановках. Через несколько часов после прихода нашего поезда, на ст. Ижморская напал отряд парти- зан Лубкова. Партизаны сожгли станцию. Мы были уверены, что они хотели освободить нас. В нашем эшелоне находились четыре бывших колчаковских сол- дата, осужденные на 12 лет каторжных работ за участие в подготов- ке восстания в Томске в марте 1919 г. Эти товарищи были жителями деревень, расположенных вблизи станции Тяжин. Крестьяне этих де- ревень, организовав обоз в 300—400 подвод, приехали на станцию, чтобы встретить наш эшелон. Крестьяне снабдили нас продуктами в таком количестве, что весь эшелон мог ими питаться досыта в тече- ние нескольких дней. Это внимание крестьян к нам, колчаковским пленникам, укрепляло нашу мысль о побеге. «Стоит только убежать на несколько километров от полотна железной дороги, и ты опасен,— думал каждый из нас, — крестьяне не выдадут, даже окажут помощь, и ты сможешь включиться в активную борьбу с колчаковщиной». Товарищи начали группами условливаться о побеге. В это время нас удерживало только опасение, что побег из одного вагона повле- чет за собой расстрел товарищей, находящихся в остальных вагонах эшелона. В Иркутске нас снова посадили в тюрьму. Странные порядки за- вел в тюрьме управляющий губернией Яковлев. Этот правый эсер, не- когда отбывавший за свои политические убеждения царскую катор- гу, а теперь ставший ярым сподвижником Колчака, распорядился, чтобы заключенные, после поверки, пели молитвы. Мы категорически отказались выполнять эту обязанность, несмотря на угрозы и даже на попытки применить к нам порку. За этот наш .отказ мы в течение шести дней были грубым и наглым образом терроризированы не толь- ко стражей и надзирателями, но и чехами.