Сибирские огни, 1935, № 1

212 Ш1Ш]Л1inililfilillHUIiHiliHUIKIII1МН]П1[1ШП1Ш1П1!1|[1(1ШШ:!1[!НЦ1!1Ш1М1Ш1Ш[ 1ШШ1 M. НИКИТИН. железных дорог, нет ни одной площадки, которая была бы свобод- ной от угля. Городу здесь некуда расти. Между тем, он должен расти очень бурно, потому что Прокопь- евский рудник развивается необычайно быстро и необычно успешно. В самом недалеком времени население города может удвоиться. Поиски площадки для нового города начались еще в 1929 г. Было выяснено, что единственной пригодной для этой цели терри- торией является плоскогорье Тыргана, отстоящее километрах в пяти от теперешнего Прокопьевска. Уже пятый год Горпроект составляет план будущего города на Тыргане. До сих пор строители проекта получили только эскизные наметки части будущего Углеграда. По этим наметкам строить еще нельзя. И вот, руководителям города приходится вести капитальное строительство на территории теперешнего Прокопьевска. По постановлению Совнаркома, Горпроект должен закончить с®- ставление генерального проекта Углеграда к началу 1935 г. Про- копьевцы очень обрадовались этому постановлению, но большинстве из них уверено, что Горпроект «подведет и на этот раз*. XXIII. Город — подросток. Он прекрасен в час зимнего рассвета, когда сопки его еще скрыты серой мглой, когда его колонии, разбросанные меж сопок, светятся бесчисленными огнями, когда громадный дом Рудоуправления и комбинат шахты Коксовой о их ярко освещенны- ми окнами кажутся океанскими пароходами, стоящими в ночном порту. ). В этот час город полон оживления и снежного хруста. Шахтеры, гремя цодковами сапог и громко переговариваясь, идут на работу. Почтальоны, отягощенные черными сумками, прохо- дят мимо спящих домов. Инженеры в стеганых штанах и в ватных телогрейках, , раскуривая трубки или папиросы, едут на шахты. Постепенно мгла рассеивается. Человек, проживший в Прокопь- евске месяц и теперь собирающийся домой, подходит к окну своей комнаты в гостинице и распахивает квадратную форточку. Совсем рассвело. Дворники, неожиданные в этом городе, выходят на улицу и ло- патами ожесточенно скребут тротуары. Повара в белых одеждах вы- волакивают из столовых окровавленные туши и начинают рубить мясо, здесь же, на белом снегу. Два человека распрощались под ок- ном гостиницы и один крикнул, вынув изо рта трубку: — Глюкауф! — Глюкауф! Счастливо наверх! Это приветствие немецких горняков, работающих в Прокопьевске. Но оно не звучало здесь мрачно, как в Руре: «Счастливо выбраться!». Оно звучало именно так: — Счастливо наверх! Счастливо вперед! Однако, пора. Шаги возчика гремят в коридоре. Человек еще шире раскрывает фортку и окидывает прощальным взглядом полю- бившийся ему город. Он смотрит на его изломанные улицы, он при- слушивается к ритму его мощного дыхания и вдруг начинает рас- троганно орать: — Будь здоров, молодой город! Расти большой! Счастлив® наверх!