Сибирские огни, 1935, № 1

Ч Е Р Н А Я Р Е К А ЛНШШШШШШ 207' в 1934 г., может их не увидеть в году, допустим, 1939. Они будут опущены под землю, в гигантские выработки шахты Коксовой. Закладочное хозяйство шахты Коксовой столь велико, что для него придется построить целый город. Неудивительно, что проектная стоимость Коксовой определяется в 130000000 руб. Такие уж аппетиты у этой новорожденной, облик которой есть, по существу, образ будущности и всего рудника, и мо- лодого города Прокопьевска. XXI. Прокопьевск мы назвали сверстником первой пятилетки. Назва- ние вполне обоснованное. До 1928 г. в Прокопьевске не было ни одного каменного дома. Жило тогда в Прокопьевске 17500 человек. В настоящее время насе- ление Прокопьевска выросло до 130000 человек. Семнадцать тысяч и сто тридцать тысяч — величины настолько несоизмеримые, что летоисчисление Прокопьевска, как города, можно повести с 1928 г. То, что было до этого года, есть только пред'история, только смена геологических напластований. На земле «его императорского величества» возник крохотный рудник. На руднике копошилась сотня шахтеров и двое или трое из них построили халупы, большинство же разместилось в крестьян- ских избах села Прокопьевского. Первые халупы первых шахтеров все же были какими-то ячей- ками будущего города. Трудармейцы, снявшие вагоны с колес, по- строили несколько теплушечных улиц. Это было первое крупное на- пластование, одно из тех напластований, из которых постепенно складывался «доисторический» Прокопьевск. Затем с окрестных мелких приисков и рудников начали перево- зить бараки. Несколько домов в разобранном виде были доставлены из Кузнецка и Томска, несколько срубов были изготовлены в Тайге и гужевым транспортом переброшены в Прокопьевск. Так отложилось второе напластование — деревянное. Когда в окрестностях не осталось ни одного пустующего дома и ни одного сруба, которые можно было бы перевезти в Прокопьевск, люди стали строить землянки. Земляное напластование было самым мощным. Строились землянки «самосильно». Человек, приехавший в Про- копьевск на работу (чаще всего это был крестьянин), облюбовывал местечко на склоне какого-нибудь оврага и начинал пробивать углу- бление в пологой стенке. Дерн он складывал аккуратными штабе- лями, а землей выравнивал площадку будущего дома. Потом начинались заготовки дерева. Из разных мест строитель тащил доски, обрезки бревен, плахи. Закопав в землю четыре стол- ба, он соединял их перекладинами. Верх и боковины забирались до- сками. На доски он складывал дерн. Пустоты между боковыми дос- ками и щеками горы заполнялись землей. Через несколько дней семья переселялась в свой «дом». Конеч- но, это не был дворец, но семья довольствовалась тем, что у нее «свой угол». В своем углу жилось тускло. «Цветы задыхались» в земляночной духоте, если только заботливая хозяйка пыталась укра- сить свое жилище цветами. Но человек продолжал строить землянки, так что возникали це- лые улицы землянок, которые почему-то назывались. именами клас- сиков. Были улицы Пушкина, Лермонтова, Толстого. И были Нахалов-