Сибирские огни, 1935, № 1

204 •111Ш11111111111ШШ1!11:!Ш1И1Ш11И! М. Н И К И Т И Н. Это чувство ненастоящей зрелищности усиливается, когда при- езжий останавливается у фонтана, выбрасывающего светлую, нежно лепечущую струю. Мерное падение воды подчеркивает строгую тишину. Чисто оде- тые люди стоят у книжного киоска, просматривая книги и журналы. Тихо шелестят страницы. Звенит серебро, отсчитываемое продавцом книг. Неужели все это настоящее? Приезжий рассеянно протягивает руку под шепелявую струйку фонтана. Появляется женщина в строгом черном платочке. — Гражданин, — укоризненно говорит она, — здесь руки мыть не полагается, здесь люди пьют, гражданин! Приезжий улыбается и просит извинения. Значит, верно! Значит, все это настоящее — и струйка, и двухсветный зал! Здесь люди пьют? Очень хорошо! Да здравствуют люди, которые пьют светлую воду! Смешно суетясь и улыбаясь, приезжий заходит в одну из кон- торок. Ему дают разрешение на спуск в шахту. Начальник участка согласен его проводить. И вот они выходят, — приезжий и началь- ник участка, маленький, смуглый человек. Огромный двор. Лебедки гремят. Зеленеют елочки. Какие-то люди разбирают бревенчатый, двухэтажный дом. Он встал не на ме- сте, грязнуля! Он позорит белоснежные стены и вот его убирают. Так ему и надо, бревенчатому! Начальник приводит приезжего в ламповую. Опять огромный зал. Лампы висят на железных вешалках, как виноградные гроздья. — Две, — коротко говорит начальник. Ламповщица в синем комбинезоне выдает две лампы. Все в порядке. Начальник и приезжий выходят из ламповой. Кочки, рытвины, кучи мусора. Начальник начинает оправдываться: — Поверхность нам испортила шахта 2. Она работает прямо над нами, то-есть над шахтой Коксовой. Видите, вон ее гнилушки? Деревянные сооружения шахты 2, грязные и все какие-то пере- кошенные, рядом с белыми громадами комбината кажутся развали- нами рудника, по меньшей мере, петровских времен. Но шахта 2 не столь уж почтенная старушка. Это — первая шахта Прокопьевска, ей нет и десяти лет. Начальник не питает к ней никакого уважения, несмотря на исторические ее заслуги. — Закрываем ее в этом году, — говорит он, сердито блестя ма- ленькими, угольно-черными глазками, — она работает с обрушением и от нее над головой у нас свирепствуют пожары. Посмотрите вон на дымок, — это наследство шахты два. Над черным провалом, похожим на воронку от большого снаря- да, действительно, курится дымок. Маленький начальник не унимается: — Мой участок, на нижнем горизонте, — говорит он все так же сердито, — а надо мной как-раз пожар. Черные, жесткие волосы начальника выбились из-под картузика. Начальник стучит подковами тяжелых сапог, и приезжему невольно вспоминается песенка сына: — Черный, черный, черный жук, Подковами стук, стук, стук...