Сибирские огни, 1935, № 1

Ч Е Р Н А Я Р Е КА « Ш О Т Ш Ш М М М l i l i l l l l i l l l l i 1 1 9 7 На утро он и другой енисейский колхозник Авров впервые спу- стились под землю. Когда клеть провалилась в пустоту и дневной свет исчез из глаз, Роман Николаевич откровенно испугался. Внизу, в слабо освещенном коридоре квершлага, Мачехин и Ав- ров переглянулись. Авров был очень бледен. Мачехин ободряюще шепнул: — Ничего, авось шесть месяцев выдюжим! Из темноты вдруг появились грузные фигуры, одетые в шахтер- скую робу. Фигуры приблизились к парням, Мачехин разглядел уса- тое лицо человека, который шел несколько впереди. Это был Гончаров — старый забойщик, как потом оказалось. «...Гончаров, — рассказывает Роман Николаевич, — привел нас к вагончикам и сказал: — В эти вагончики вы будете грузить уголь. Если будете хоро- шо работать, мы с товарищем Поляковым возьмем вас в «напарники». Потом он стал об'яснять, как нагружать уголь в вагонетки. Мне очень понравилось, что уголь из верхних забоев по особым ходкам, которые у горняков зовутся печами, самосильно идет вниз. Печь кончается отверстием, которое называется люком, и выходит в от- каточный штрек. Вагончик при. погрузке надо ставить под люк. Нуж- но только открыть затвор люка, и уголь сыплется в вагончик. Когда забойщики ушли от нас, я оказал Аврову: — Давай постараемся! И вот мы стали стараться и в первый же день выдали сорок два вагончика. После упряжки Гончаров опять пришел к нам. Когда он узнал, что мы выдали сорок два вагончика, он очень нас похвалил. Через сколько-то дней он взял меня в забой. Аврова взял Поляков. Мне все было, интересно в шахте. Гончаров мне об'яснял кре- пежное дело, показал на практике крепление, и я стал крепильщиком. В первый же месяц мне довелось получить сто пять рублей. Я подумал: «Вот хорошо робить тут можно!» На другой месяц я заробил полтораста. Меня перевели в забой- щики, и я стал работать кайлой. Снабжением и столовой я был до- волен, а главное — мне было интересно приобрести новую специаль- ность. Когда меня перевели в забойщики, я шибко обрадовался. У наших колхозников тем временем кончился срок. Они стали сбивать меня домой, мне, конечно, хотелось ехать, потому что в деревне у меня жена, но шахту тоже не хотелось бросать. Я подумал, подумал и остался. Меня послали на курсы мотористов. Мне это очень интересно, я с охотой пошел. После курсов работал на моторе. Потом мне дали отпуск, и я поехал за семьей. Оказалось, колхозники наговорили жене, что я-де остался на шахте и что там, случается, давит людей обвалами и меня тоже беспременно задавит. Жена поплакала, поплакала и вышла за другого. Я побыл в колхозе неделю и вернулся обратно. Мне дали бригаду. Я пригляделся и заметил, что в бригаде у меня есть и хорошие люди, и плохие. Был, например, лодырь Иса- ков, он спал в забое и делал прогулы. Были братья Колесниковы, которые не выполняли норм. Они ссылались на всякие причины, а когда я на них нажал, они откровенно признались: — Зачем нам на работе горб ломать, заробим на продуктовую карточку и ладно.