Сибирские огни, 1935, № 1

142 шяшшяшттяшюяштшшяшшпшяяшшяшяш^ п. п е т р ов 11 Утром мороз сдал. Ветер разгонял серые клочья тумана, «орыгвал с деревьев куржак. Снег падал косым сечением ,и липко таял за воро- тами полушубков. В этот день ни одна подвода из Перовского без разрешения шта- ба не выехала. От двора к двору двигались грузные возы. Тихон Хо- левин и Дм. Байбаков уже организовали походный продовольственный обоз и свозили жертвованные продукты к земской управе. Три жен- щины — Таня, Маруся и Альма Бубот — заняв медицинский пункт готовились к приему раненых. В это же время перовцы тащили на оружейный склад кошели с порохом, дробью и пистонами. В одной из комнат земской управы сидели, робко озираясь, арестованные, в другой — сваливали крестьяне принесенные дробовики и берданы, много лет лежавшие в покое. Штаб собрался до назначенного часа. В дверях стоял часовой, упруго опираясь на поблескивавшую винтовку «Ветерли». В коридо- рах шумели прибывающие добровольцы и делегаты из других воло- стей (последние хотели узнать о случившемся в Перовском). С теми же мотивами А. Д. Кравченко повторил вчерашнее при- глашение — итти за реку Ману, но встретил резкое возражение боль- шинства перовского штаба. В спорах Н. Сковидо, — сам далеко не храбрый человек, — назвал Кравченко трусом. На него обиделась вспыльчивая и довольно красноречивая В. А. Малышева. Начались неприятные споры. Малышева, не досидев до конца заседания, уехала в Агинскую и Тальскую волости поднимать восстание, а Кравченко вынужден был согласиться с доводами перовцев, что за Маной не от- сидишься и что продовольствия там хватит не больше как на две недели. Во время заседания неспокойный М. Александров ходил по ком- нате, волнуясь, закручивал белесые фельдфебельские усы, часто ку- рил, глотая дым. Он только и сказал: — Покажем, что мы восстали. Нужно ехать в Рыбинское через Семеновскую и Толстихинскую волости. Больше не спорили. Командирами двух сведенных вместе отрядов остались по-ста- рому Кравченко и М. Александров. О передаче командования в одни руки не было и речи, так как ясно намечались два фронта — заманский и перовский, точнее — Южно-кавский. Посаженные на подводы два отряда двинулись к железнодорож- ной линии. Перовский штаб в то же время начал укреплять село, фор- мируя «дробовичную» дружину и собирая продовольствие по дерев- ням, где, вместо земских управ, создались сельские штабы. Жизнь пошла круто. После от'езда отряда в Перовское прибежали вооружен- ные рыбинцы и рассказали, что милиция напала на них врасплох <и теперь в Рыбинском вешают всех крестьян, сочувствующих больше- викам. Рыбиицев отправили вслед за отрядами, а после них в штаб приехали куэнец с. Унерского Александр Марченко и политссыльный Гарай. Плечистый, крепкий Марченко рассказывал, что у них есть организация человек в тридцать, но им хочется поднять всю волость а прихватить соседнюю Агинскую. Мускулы рук Марченко внуши- тельно бугрились под рукавами полушубка. Гарай больше выспраши- вал и думал о своем. Видао было, что он сомневался в успешности восстания. Делегаты уехали обратно проводить у себя волостной с'езд. В Перовское каждый час прибывали одиночки с оружием, не раска- чавшиеся еще в первые дни восстания. Вокруг штаба создавался второй, так сказать, тыловой отряд.